— Может, у них тоже есть оружие? — предложил Спенс.
— Возможно.
— Ну и что дальше?
Жертвоприношение — забавная штука. Иногда чем меньше у нас времени на размышления, тем больше мы хотим сделать. Возможно, если бы я могла позволить себе роскошь — время на размышления, я бы приняла другое решение. Но я никогда уже этого не узнаю.
Я не все рассказала Спенсу, только роль, которую он будет играть. Не то, чтобы я думала, что у него с этим проблемы, но я не хотела, чтобы он бросился наутек.
— Пошли, — сказала я, уже двигаясь.
Мы взбежали по лестнице на первый этаж. Пол был оголен до самого бетона. Электрические провода свисали с потолка. Все, что имело хоть какую-то ценность — забрали, а остальное, судя по кучам пепла повсюду, — сожжено, чтобы согреть скваттеров зимой.
Такие здания в городе долго не пустуют.
Спрятаться было негде, не было ни перегородок, ни столов, под которые можно было бы забраться, так что мы со Спенсом оказались в самые гуще события.
Мы прошли мимо двух изгнанников, с которыми Магда сражалась не останавливаясь. Она не перестала бороться и не потеряла бдительность, но увидела нас. И я видела, как она удивилась.
Мы со Спенсом стали сражаться с изгнанником, который был противником Линкольна. Так что Линкольну оставалось сосредоточиться только на Нахилиусе. Линкольн двинулся на Нахилиуса, который явно был в меньшинстве. Я была удивлена, увидев, насколько боязливым был этот печально известный изгнанник.
Возможно, когда ему помогал другой изгнанник, у него был шанс сдержать противника, но теперь он был один на один. Нахилиус проигрывал.
Возможно, потому что силы Линкольна были неумолимы, он бросал кулак за кулаком в лицо Нахилиусу. И, судя по состоянию изгнанника, он уже так делал до нашего прихода… но я никогда не видела такого хромого боя с изгнанником.
Я как раз собиралась сосредоточиться, когда Линкольн что-то крикнул. Я думаю, это было: «Магда!». Но я не могла быть уверена, потому что его крик был перекрыт ужасным треском и грохотом, который эхом прокатился по зданию. Стрельба — не тот звук, который сопровождает битву с изгнанниками, поэтому все обратили на него внимание. Мы все сделали паузу, осознавая то, что только что произошло. Магда застрелила одного из изгнанников, с которыми сражалась.
Все это произошло очень быстро, буквально в течение нескольких секунд после того, как мы со Спенсом поднялись по лестнице.
Я слышала крик Линкольна:
— Убирайся отсюда!
Я решила, что приказ адресован мне. Но проигнорировала его.
Изгнанник, получивший пулю в горло, корчился на полу, кричал и булькал кровью.
Это было неправильно. Магда могла бы вернуть его, вместо этого она выбрала эту пытку.
Григори существуют, чтобы избавляться от изгнанников. Мы должны предпринимать все необходимые шаги, чтобы защитить человеческую жизнь, сохранить свободу воли и, надеюсь, не погибнуть в процессе, но нигде в описании работы не говорилось о пытках и увечьях. Это делали изгнанники. Это одно из важнейших различий. Гриффин повторял это все время.
Магда только что переступила черту.
Кровь текла из шеи изгнанника несколько мгновений, прежде чем остановиться. Он уже выздоравливал, но это не помогало.
Я сосредоточилась на битве. Линкольн все еще колотил Нахилиуса, который удивил меня, попав пару раз по Линкольну.
Магда закричала:
— Стреляй!
И Линкольн потянулся к талии. Я видела кинжал и рукоятку пистолета, торчащую из джинсов. Он вытащил кинжал.
— Убирайся, Вайолет! — прорычал мне Линкольн.
Но я была именно там, где должна была быть.
Пистолет или кинжал — какая разница. Я посмотрела на Спенса, который взял верх в борьбе, но явно увлекся процессом.
— Спенс! Быстрее! — прокричала я.
Мгновение спустя Спенс схватил изгнанника за руку и заломил ее за спину. Он крикнул изгнаннику, чтобы тот сделал выбор, но не стал ждать дольше, чем требовалось, чтобы закрепить физический замок, необходимый для высвобождения его силы для ответа, прежде чем вонзить кинжал в нижнюю часть спины изгнанника и дернуть вверх. Вот так и исчез изгнанник Спенса. Просто исчез.
Сейчас или никогда.
Я высвободила силу и скрестила пальцы.
Аметистовый туман, похожий на миллиарды крошечных кристаллов, поднялся надо мной и запорошил комнату. Каждый крошечный кристалл плавно вращался, выискивая все углы и растворяясь в момент соприкосновения.