Зубами отодвигает край моего халата, оголяет грудь. Он обожает эту часть моего тела, всегда уделяет ей значительную часть прелюдии. Смачивает языком розовые вершины, всасывает их в рот, нежно покусывает. Отстраняется, дует и с наслаждением наблюдает за тем, как соски твердеют.
Одновременно с языком, Загорский в ласки подключает и свои пальцы. Водит по клитору, то ускоряя, то замедляя темп. Я трусь бёдрами об живот Димы и прошу его скорее избавиться меня от сладостной боли.
Его пальцы скользят по моим мокрым складкам. По обилию влаги не трудно догадаться, насколько я готова к сексу.
Дима одной рукой пытается расстегнуть штаны. Металлическая пряжка кожаного ремня случайно обжигает мою разгорячённую плоть. Я охаю от неожиданности.
— Прости, — шепчет он, целуя в плечо.
Короткий звонок в дверь.
— Кого-то ждешь? — отстранившись интересуется Дима. Его плечи напрягаются от недовольства.
— Только тебя.
Огонь в глазах Загорского разгорается вновь.
— Тогда пусть идут на хер.
Мужчина опускает меня на пол, разворачивает лицом к стене. Я упираюсь руками в стоящий рядом комод и прогибаюсь в пояснице.
— Блядь! Кто ты? И что ты сделала с моей скромной Евой?
— Две недели без оргазмов из любой скромницы сделают грешницу.
Ещё один шлепок по ягодице прилетает от голодного Димы. Он целует мою спину, ведёт ладонью вдоль позвоночника. Надавливает, чтобы я ещё больше проснулась.
— Вот это вид, — шепчет сексуально Загорский. — Был бы я фотографом.
Второй, третий звонок в дверь обрывает его на полуслове. Мы стараемся не отвлекаться и продолжаем прелюдию.
Но в воздухе скользит нависшее напряжение.
На очередном настойчивом «дзинь» Дима не выдерживает. Чертыхается и застегивает ширинку.
— Прикройся. Я поверю кто там.
За дверью оказывается личный водитель Загорского.
— Прошу прощения, Дмитрий Александрович. Я принес ваш телефон. Некий Архитектор Молыч звонит вам без остановки. Я подумал, что это может быть важно. Ева Андреевна не принимала вызов, вот я и поднялся сюда.
— Понял. Спасибо, Валера. Жди внизу.
Услышав имя звонящего, Дима тут же перезванивает. Стоять и слушать чужой телефонный разговор не в моих правилах, поэтому я ухожу на кухню.
По отголоскам Димкиного смеха и отсутствию деловой интонации я понимаю, что собеседник достаточно близкий человек. А с такими у Загорского может быть достаточно затяжной разговор.
Включаю телевизор, выбираю музыкальный канал. Сервирую обеденный стол на две персоны, зажигаю праздничные свечи. Достаю из бара бутылку любимого красного вина и ставлю её возле бокалов. Ищу в ящике штопор.
Когда я нарезаю оставшиеся овощи в салат, в кухне появляется Дима. Он обнимает меня со спины, целует в щеку. Ворует из-под ножа две дольки помидора.
— Эй, сейчас ужинать будем. Я приготовила твою любимую лазанью.
— Спасибо, Ев. — Дима поправляет мои волосы, убирает их за уши. — Но планы поменялись. Надо ехать на встречу.
Вытираю руки бумажным полотенцем, скрещиваю их на груди.
— Но у нас годовщина! — Разочарованно вскрикиваю я.
— Я предлагаю компромисс – поехали со мной? Потанцуешь, выпьешь пару коктейлей, пока я перекинусь парой слов с другом. А потом мы с тобой отметим как следует праздник вдвоём в vip-зоне. Что скажешь?
— А в другой день друг никак не может?
— Увы. Он живёт давно за бугром. На родину прилетает нечасто. Последний раз мы виделись с ним чуть больше года назад. Из-за моей командировки мы разминулись: он сюда прилетел проведать родню, а я умотал в Штаты. Завтра он уже улетает, и опять наша встреча отложится на некоторое время. А у меня к Молычу есть деловое предложение. Помнишь, как я говорил, что хочу продвинуть свою строительную фирму за пределы страны. А для этого нужны связи и инвесторы. Я надеюсь, что он поможет мне с тем и с другим.
— А ты действительно хочешь, чтобы я поехала? Разве я не помешаю вашей мужской компании?
— Ты не помешаешь мне, Ев. Не хотел, не предлагал бы.
— Мне надо волосы высушить, собраться.