Он поцеловал ее в лоб, избегая ее взгляда.
— Момент никогда не казался подходящим. Боже, Тея, я не знаю, почему я этого не сделал. Ты — первое, о чем я должен был упомянуть.
Обхватив его подбородок, она отстранилась и выдержала его пристальный взгляд.
— Я подозреваю, что прямо сейчас вы все действуете очень осторожно, пока узнаете друг друга.
Она имела на это право. Им еще так много нужно было узнать друг о друге. Этого было недостаточно, чтобы делиться историями. У него было меньше дюжины часов воспоминаний с ними.
Сегодняшний вечер включал в себя несколько неловких моментов молчания, пока они искали истории, которыми можно было бы поделиться, пока он копался в своих воспоминаниях в поисках более добрых, нежных, которые не заставили бы их чувствовать себя виноватыми.
— Тогда в другой раз, — сказал он и почувствовал, как она расслабилась в его объятиях, не осознавая, насколько напряженной она была. Боялась ли она встретиться с ними, узнать их мнение о ней? Если они не примут ее, он не сможет принять их. Ему нужно было проложить путь, чтобы ей не было трудно. Он также знал, что ничто из прошлого не имело бы значения, если бы его родители не принадлежали к аристократии. Возможно, больше всего на свете Тея стремилась заставить его понять именно это. Сейчас гораздо больше имело значение.
Он провел пальцами по ее обнаженному плечу.
— Я не знаю, как это сделать, Тея. Как быть лордом.
Она слегка улыбнулась ему.
— Во-первых, тебе придется стать намного более высокомерным.
Он ответил ей такой же улыбкой.
— Я все еще буду тебе нравиться, если я буду высокомерным?
— Я буду любить тебя любым.
Тем не менее, у него осталось отчетливое впечатление, что между ними что-то изменилось, и не обязательно к лучшему.
Глава 26
Сидя в библиотеке, налив себе шерри и слушая, как тикают каминные часы, Алтея взглянула на них и увидела, что с тех пор, как она смотрела в последний раз, прошла всего минута. Время приближалось к десяти, а Бенедикт еще не вернулся с тех пор, как ушел утром.
Возможно, он и не знал, как быть лордом, но определенно знал, как одеваться как лорд. Она не знала, где он приобрел такую красивую одежду — не вечерний костюм, который он надевал на Рождество, — но почти такие же шикарные пиджак, брюки и жилет. Возможно, то, что он надевал на встречи с торговцами или в любое время, когда представлял свой судоходный бизнес. Но он, безусловно, производил впечатление человека, чувствующего себя комфортно в собственной шкуре, человека, который знает, что он делает. Человек, на плечах которого могло бы надежно покоиться герцогство.
Она была уверена, что его родители были довольны его внешностью, знанием того, что их сын проявил такую уверенность. Адвокат не усомнился в его месте среди аристократии.
В то время как Алтея провела большую часть своего дня, задаваясь вопросом о своем месте в его жизни. Она поняла, кем она будет с Бенедиктом Тревлавом, что она принадлежит ему, будет его женой. Но какова была ее роль в жизни Бенедикта Кэмпбелла? Была ли у нее вообще роль на сцене, которая стала теперь его жизнью?
Она задавалась вопросом, проснется ли она когда-нибудь однажды утром с уверенностью, что все будет так же, как и накануне. Казалось, каждый раз, когда она начинала понимать, кто она такая, судьба смеялась над ее уверенностью, ставя на ее пути препятствие.
Пустой стул напротив нее заскрипел, когда его заняли.
— Я не думаю, что он задержится надолго, — тихо сказала Джуэл.
Она задавалась вопросом, проведет ли она когда-нибудь еще одну ночь с ним в этой библиотеке.
— Им нужно многое наверстать.
Он рассказал Джуэл о перемене обстоятельств, но еще не сказал Эстер и Лотти. Она не думала, что он рассказал об этом своей семье. Что почувствует миссис Тревлав после всех этих лет, видя его с парой, ответственной за его существование? Будет ли она счастлива за него? Или она почувствует оттенок грусти из-за того, что он больше не принадлежал ей полностью, что другие любили его, стремились сделать его счастливым?
— Я тут подумала, что мне нужно будет найти занятие, и я хотел бы арендовать здесь комнату.
— Он не оставит тебя, Алтея.
Возможно, он не хотел этого, но в конце концов ему придется принять реальность такой, какой она была — он больше не мог жениться на ней, они больше не принадлежали к одному миру, больше не… подходили друг другу так легко, как раньше.