Когда несколько ее подруг попросили его о том же, ему было легче присматривать за ними, когда они были в одном и том же месте, поэтому он арендовал несколько комнат. Это давало дополнительное преимущество — зимой им было тепло, поэтому они редко болели, что, в свою очередь, увеличивало их заработок. В конце концов, он арендовал целое здание для своих девочек. Теперь оно принадлежала ему.
Бог всегда вознаграждает человека за добрые дела, часто говорила ему мама. Но по его опыту, награда приходила, когда человек прикладывал все усилия — даже если то, к чему он прикладывал все свои силы, иногда вызывало неодобрение у тех, у кого были более высокие моральные стандарты.
У женщины, за которой он сейчас наблюдал, это, без сомнения, тоже вызвало бы неодобрение. Судя по ее внешности и судя по ее речи. Ее шикарная, отчетливая дикция свидетельствовала о знатности происхождения и ее воспитании.
И ее одежда тоже. Ткань, покрой и качество изготовления ее простого серого платья были изысканны, хотя он мог бы поспорить, что она немного похудела с тех пор, как оно было куплено. В то время как другие служанки обнажили изрядную часть своего декольте в надежде, что клиенты оставят несколько лишних монет, она была одета скромно, ворот застегнут до подбородка, рукава вплоть до запястий. Ее волосы, бледные, как лунные лучи, собранные в довольно неопрятный узел, который не смог удержать несколько прядей, так что теперь они дразнили ее нежные скулы, были единственной вещью в ней, которая казалась неэлегантной. Ее осанка была идеальной, ее походка грациозной, когда она возвращалась к его столику после того, как спросила, что она может принести ему несколькими минутами ранее.
Слегка приоткрыв губы, выпустив быстрый порыв воздуха, от которого разлетелись непокорные пряди ее волос, она поставила стакан перед ним.
— Вот, сэр. Бармен сказал, что плата не взимается.
Хотя его сестры сегодня здесь не было, она редко работала в этих стенах после того, как стала герцогиней, Джилли не ожидала, что он будет платить за еду или выпивку, так же как он не ожидал, что она будет платить ему за перевозку на его кораблях алкоголя, который она купила за пределами берегов Англии. Тревлав не будет брать плату с Тревлава, и уж точно не будет вести учет оказанных услуг.
Подавальщица начала поворачиваться—
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Она обернулась, между ее тонкими темно-русыми бровями образовалась крошечная складка, обрамлявшая самые необычные голубые глаза, которые он когда-либо видел. Темно-синий с мельчайшими серыми прожилками.
— Подаю вам ваш скотч.
Покачав головой, он непринужденно махнул рукой, чтобы указать на их окружение.
— Я имею в виду работая в Уайтчепеле, особенно в этой таверне. Каждая частичка тебя так и кричит "Мэйфер".
— Не твое чертово дело, — парировала она на идеальном кокни. — Так лучше?
Типичный Мэйфер.
Повернувшись к нему спиной, она зашагала прочь. Любуясь видом, а также ее возмущенным фырканьем, он сделал большой, медленный глоток скотча. В ней была смелость, он должен был отдать ей должное. И она была права, это было не его дело. И все же он был заинтригован. Она была слишком утонченной для грубости этого места. Она бы больше смотрелась как дома в бальном зале, в саду, в величественном особняке. Ей должны прислуживать, она не должна быть той, кто прислуживает.
Ему нравилось, когда все имело смысл. В ее словах не было смысла. Пока он не разгадает ее тайну, он не успокоится.
Алтея Стэнвик знала, что он наблюдает за ней, чувствовала прикосновение его взгляда, как будто он шел рядом с ней, положив руку ей на поясницу.
Она заметила его в тот момент, когда он вошел в таверну. Как будто каждая молекула воздуха сместилась, чтобы вместить не только его значительный рост и ширину плеч, но также его уверенность и осанку. Этот человек бродил вокруг, как будто ничего не боялся, будто обладал властью свергать империи по своей прихоти.
Она была одновременно очарована и встревожена. Затем он занял стул за столиком в дальнем конце, за который отвечала она, и она почувствовала, как будто кто-то сильно дернул за шнуровку ее корсета, сдавив ребра так, что она едва могла дышать.
Обслуживая других клиентов, она откладывала обращение к нему так долго, как только могла. Наконец-то она добралась до него, зная, что он воспринимает каждую частичку нее такой, какой она была на самом деле. Его густые черные волосы, зачесанные за воротник, падали на широкие плечи, как будто пряди хотели вечно ласкать их, и были уложены таким образом, что часть правой стороны его лица была закрыта, что делало его более загадочным, человеком, который владел секретами и был чрезвычайно искусен в их хранении.