Ненадежность была тем, что он избегал демонстрировать любой ценой, плохо переносил в других. Его мать была ненадежной, не сдержала своего обещания. Когда он был моложе, это знание причиняло невыносимую боль, подтверждало, что она на самом деле не хотела его. Он был совершенно уверен, что знает почему, и это не имело никакого отношения к тому, что он родился вне брака. Родителям нравилось, чтобы их дети были идеальныи, а он таким не был.
Рассказывая ей о своей матери, он только напоминал себе о вещах, которые пытался забыть.
И теперь ему нужно было забыть Алтею Стэнвик.
Глава 4
Лежа на куче одеял, она решила, что прошло достаточно времени с тех пор, как ее голова ударилась о кирпич, и что она могла спокойно заснуть, но сон ускользал от нее, и все из-за него. Зверя. Бенедикта. Бена.
Было странно обнаружить, что она жаждет его прикосновений, когда он просто слегка коснулся ее головы, провел пальцем по подбородку, затем ненадолго обнял ее, когда она покачнулась, и все же она чувствовала, как будто длина его твердого тела отпечаталась на ее теле. Или, по крайней мере, та его часть, которая упиралась в нее. Он состоял из значительно большего, чем она. Он был по крайней мере на полторы головы выше, и его ширина заставляла ее чувствовать себя невероятно изящной.
Если бы она все еще вращалась среди аристократии, пересеклись бы их пути когда — нибудь — кроме встречи на свадьбе?
Она, наконец, начала засыпать, когда услышала низкие мужские голоса за окном. Это была долгая ночь, и теперь, когда сон был на пороге наступления, ее соседи решили устроить жесткую дискуссию.
— Я не понимаю, почему ты не позволяешь мне помочь.
— Это слишком опасно.
— Я не ребенок.
Голоса, их интонации были знакомыми. Выбравшись из-под одеяла, она подползла к окну и приподняла голову ровно настолько, чтобы выглянуть через карниз и надеяться, что ее не увидят. Двое мужчин были тенями, но она узнала бы их силуэты где угодно. Более крупным из них был Маркус, другим — Гриффит. Почему ее старший брат навещает их сейчас, в этот нелепый час? Почему он не зашел внутрь, спасаясь от холода? Почему бы не зайти внутрь, чтобы он мог увидеть ее?
— Тогда не веди себя так, — сказал Маркус с отвращением в голосе.
— Господи, ты говоришь совсем как отец.
— Я совсем не похож на него, — тон Маркуса был жестким, ломким, и она была уверена, что он произнес эти слова сквозь стиснутые зубы.
— Я оговорился. Я прошу прощения. Я просто расстроен. Я ненавижу здесь жить, ненавижу работать в доках. Ненавижу чувствовать себя таким бессильным. Я хочу помочь тебе в твоих начинаниях. Ты хоть немного приблизился к разгадке, с кем отец был в заговоре против короны?
У Алтеи перехватило дыхание. Это были не те люди, с которыми Маркусу следовало связываться.
— Возможно. Наконец-то у меня есть кое-какие зацепки.
Он вздохнул.
— То, что я сказал о том, что ты ребенок. Я знаю, что это не так, и я ценю, что ты хочешь участвовать в этом предприятии, но важно, чтобы ты был здесь ради Алтеи, чтобы она не осталась одна. Кто-то должен присматривать за ней.
— Но тогда кто будет прикрывать твою спину?
— Ее спина дороже.
Ужас овладевал ею. Все их спины были одинаково ценны.
— Ты действительно веришь, что если ты обнаружишь, кто был вовлечен в заговор, корона вернет тебе титулы и собственность?
— Меня мало волнуют титулы или собственность. Меня волнует только то, что нас всех считают предателями. Ты забыл, каково это — быть арестованным, сидеть в чертовой башне и гадать, не собираются ли они повесить и нас?
— Я не забыл. Я никогда этого не забуду. Я едва могу заснуть, не просыпаясь в холодном поту.
Признание ее брата разрывало ей сердце. Она понятия не имела, что он так страдал.
— Я просто хочу вернуть нашу респектабельность, если не для нас, то для Алтеи, — сказал Маркус.
— Кто женится на ней, пока над нами висит эта пелена сомнений и подозрений? Она дочь герцога. У нее должен быть свой выбор женихов.
Она отодвинулась в угол и обхватила руками подтянутые колени. Они подвергали себя риску в значительной степени из-за желания улучшить ее перспективы? Хотя, улучшая ее перспективы, они улучшали и свои, но риск был слишком велик.
— Она это сделала. Она выбрала Чедборна.
— Этот подонок публично отвернулся от нее. Я должен был сделать больше, чем просто подбить ему глаз. Я должен был вызвать его на дуэль.