— Я заставил его вернуться в порт. Я не хотел быть вне поля зрения земли, вне поля зрения Англии. Я не уверен, почему мне раньше не приходило в голову, что в конце концов меня не будет окружать ничего, кроме воды. Ты когда-нибудь покидала Англию?
— Я ездила в Париж за платьями.
— То зеленое, что было на тебе вчера, было из Парижа?
Она кивнула.
— Тебе понравилось?
Вместо ответа он взглянул на часы.
— Дамы уже должны быть готовы принять вас.
Лотти, Лили, Эстер, Перл, Руби и Флора.
Они слонялись по библиотеке в разных стадиях одетости, корсеты приподнимали грудь, шелковые накидки были свободно завязаны, открывая декольте и обнаженные бедра. В одном случае намек на затененную область указывал на то, что женщина не потрудилась надеть панталоны. Одни ноги были голыми, другие — в тапочках. Некоторые женщины закололи волосы, в то время как другие оставили пряди свободно свисать. Волосы одной женщины были уложены гребнями и завитками, которые хорошо смотрелись бы на балу.
Алтея решила, что она Эстер. Она выглядела так чертовски молодо, что ей не могло быть больше двух десятилетий.
— Выпрямитесь, леди, — приказала Джуэл, стоя слева от Алтеи.
Они сделали это с помощью мускулистых движений своих тел, которые заставили ее подумать, что ей стоило попросить их научить ее соблазнению. Хотя они изучали ее, как будто не совсем понимая, что о ней думать, она также увидела некоторую надежду и волнение в их выражениях, робкие улыбки приветствовали ее.
— Как я уже упоминал вчера, — сказал Бенедикт, — мисс Стэнвик здесь, чтобы научить вас утонченности и некоторым навыкам, которые помогут вам найти работу в другом месте. Вы должны проявлять к ней уважение и следовать ее инструкциям, не жалуясь на них. Есть вопросы?
Взметнулась рука. Женщина казалась невысокого роста. Алтея изо всех сил старалась не завидовать ее пышной груди.
— Лотти? — сказал он.
— Она что, барыня какая-то? Похожа на одну из них.
— Она знакома с миром, который может предложить вам больше, чем этот.
— Раз она не смотрит на тебя свысока, милая, отвечай ей тем же, — добавила Джуэл.
— Я не смотрю на нее свысока, Джуэл. Хочу быть похожей на нее. Бьюсь об заклад, она могла бы найти модного парня с глубокими карманами, который повел бы ее к алтарю. Это именно та постоянная должность, которую я ищу. Под богатеньким пареньком.
Алтея ничего не могла с собой поделать. Смеясь, она почувствовала, что ей предстоит беседа с этими женщинами, не похожая ни на одну из тех, что она когда-либо вела в шикарных салонах лондонской элиты.
Он глубоко вздохнул.
— Лотти…
— Все в порядке, — заверила его Алтея. — Барыни тоже об этом мечтают.
Она была в восторге от румянца, который неожиданно окрасил его щеки. Женщины внезапно вскочили со своих стульев и окружили ее. Она подозревала, что они проверяли ее, и она каким-то образом заработала хорошие оценки.
— Дамы, прежде чем мы начнем сегодняшнее занятие, — сказала она, — я бы хотела узнать, чем бы вы хотели заняться, если не удастся оказаться под богатеньким пареньком.
Они начали смеяться и разговаривать одновременно.
— Я оставлю вас, — сказал он ей на ухо, прежде чем выйти из комнаты.
— Дамы, — сказала она, — я никого не услышу, если вы все будете говорить одновременно. Почему бы нам не передвинуть стулья в круг и не узнать друг друга немного получше?
Когда все устроились, Лотти спросила:
— Вам нравится ваша спальня?
Алтея была удивлена, что молодой женщине было не все равно.
— Да, нравится. Я нахожу цвета очень успокаивающими.
Лотти ухмыльнулась.
— На это я и надеялась, когда выбирала обои и покрывало.
— Вы та, кто ее спроектировал?
— Лотти обустроила все комнаты, — сказала Перл.
Она это сделала? Что ж, это было интересно. Это также была возможная альтернатива ее нынешней профессии.
— Эту комнату?
Лотти усмехнулась и пожала плечами.
— Все комнаты.
— Я нахожу гостиную интересным контрастом к этой комнате.
Женщина только моргнула, глядя на нее.
— Почему вы так украсили гостиную?
— О, это было для мужиков. Им нравится видеть непристойные моменты. Заставляет их думать, что они такие же непослушные.
Она слегка наклонилась вперед.
— Если бы это была не приемная в борделе, как бы вы ее украсили?
С таким глубоким нахмуренным лбом она казалась невероятно серьезной, как будто ее спросили, должен ли парламент принять тот или иной законодательный акт.
— Я думаю, в синих и желтых тонах, потому что солнце по утрам проникает в окна.