— Как ты думаешь, она считает, что я… твоя любовница?
— Какая разница, что она думает? Ты полагаешь, что, как только ты достигнешь своей цели, на тебя везде будут смотреть благосклонно?
Возможно, не очень благосклонно, но она окружит себя таким высокомерием, что никто не посмеет повернуться к ней спиной. Она привлечет внимание принца, который был известен тем, что наслаждался порочными вдовами, и как только она добьется его благосклонности, у нее будет власть.
— Похоже, ты сердишься.
— Какая у меня причина сердиться? И Бет не осуждает тебя. Я вернусь за тобой, когда закончу свои дела.
Она смотрела, как он вышел в ливень, который угрожал затопить улицы. Неужели он считал, что промокнуть насквозь предпочтительнее ее компании? Как получилось, что все так резко изменилось от уютного визита в библиотеку прошлой ночью до неловкости, которая, казалось, прилипла к ним с непоколебимостью упряжи к лошади? Было ли это потому, что он переосмыслил то, что она рассказала о своей семье, и обнаружил, что правда оставила неприятный привкус у него во рту? Или это был поцелуй, который показался ему неприятным?
— Мисс Стэнвик?
Она повернулась лицом к швее, чьи глаза были полны понимания, как будто она узнала взгляд влюбленного, когда увидела его. Хотя Алтея не была влюблена. В тот момент она даже не была уверена, что он ей нравится.
— Мисс Бет.
— Можно просто Бет. Для дневных платьев у меня есть несколько тканей, оттенок которых, я думаю, прекрасно вам подойдет. Может, нам взглянуть?
— Бальное платье. Я бы хотела, чтобы оно тоже было красным, ярко-красным, который невозможно не заметить, с глубоким вырезом, который не оставляет сомнений в моих прелестях.
Она надеялась на вечер, когда сможет оценить его очарование, прежде чем отправиться на бал, протестировав его на Бенедикте Тревлаве
Глава 13
Он был сердит. Его рассердило то, что она считала себя достойной быть куртизанкой. Из-за того, что сделали ее тупица-отец, ее идиот-жених и множество неблагодарных друзей. От него никогда не отворачивалось общество, но он знал, каково это, когда тебя заставляют чувствовать, что ты хуже, меньше, что ты не заслуживаешь внимания, доброты или признания. Все это было связано с обстоятельствами его рождения, над которыми он не имел ни малейшего контроля, точно так же, как она не имела власти над решением своего отца быть втянутым в заговор с целью свергнуть того, кто сидел на троне.
Но в обоих случаях страдали невинные люди.
Его злило то, что он был зол. В юности он боролся с внутренними демонами, чтобы сохранить контроль над своими эмоциями. Он всегда был крупным, но так и не дорос до своих размеров. Он казался непропорциональным: слишком длинные ноги, слишком короткие и мускулистые руки. Ладони в три раза больше, чем нужно. Его торс был объемистым, крепким, округлым. В конце концов, он выровнялся, вырос в могучий дуб, который мог двигаться без неуклюжести. Но он часто нападал на тех, кто смеялся над ним, издевался над ним, называл его нелестными именами.
Всякий раз, когда его мама обрабатывала его порезы и царапины, она предупреждала его не обращать внимания на жестокие колкости в его адрес — “Нельзя бросить конский навоз, не испачкав собственные руки”. — проявлять терпение, что в конце концов возвысит его над теми, кто думает, что издевательства над другими каким-то образом сделает их лучше. В конце концов, он начал обращаться к Джилли, чтобы она заботилась о его ранах, потому что, как и его, ее бросили, оставив в плетеной корзинке на пороге дома Этти Тревлав. Кроме того, как и он, она не имела ни малейшего представления о том, кто мог быть ее родителями. Таким образом, их общее невежество относительно того, почему они были отданы и кем, сформировало между ними прочную связь.
Он даже не был уверен, что женщина, которая передала его, на самом деле была его матерью. Она никогда этого не говорила. Он подозревал, что она сказала Этти Тревлав, что вернется за ним, потому что у нее не было достаточно монет, чтобы заплатить требуемую плату, и солгала, чтобы ее не прогнали. Возможно, это означало, что она немного заботилась о нем. Но даже забота не доказывала, что она была его матерью.
Не то чтобы это имело значение, больше нет. Недавно ему исполнилось тридцать три, и он смирился с тем, что то, чего он не знал, было и близко не так важно, как то, что он делал. Он знал, что его характер может быть ужасной штукой, и именно поэтому держал его на коротком поводке, но он может не сдержаться, если когда-нибудь столкнется с Чедборном. Он, несомненно, не сдержался бы, если бы столкнулся с отцом Теи. Тем более, что казалось, что повешенный герцог может продолжать наносить ущерб. Мог заставить свою дочь почувствовать себя недостойной тех мечтаний, которые она когда-то лелеяла.