— Это звучит так, как будто в этом есть потенциал для мошенничества.
— Как я могу жульничать, если мои руки никогда не приближаются к картам? Кроме того, я слышал, что госпожа Фортуна улыбнулась тебе сегодня вечером. Было бы глупо с твоей стороны пересесть за другой столик и рисковать, что она не последует за тобой. Она точно не последует за тобой, если ты уйдешь отсюда совсем.
Мужчина изучал Зверя, как будто пытался определить, не заманивают ли его в ловушку. Он точно определил момент, когда граф решил, что Зверь не представляет для него опасности. Многие люди совершали ту же ошибку.
— Ты верно подметил.
Чедборн начал аккуратно раскладывать свои фишки. Боже милостивый, высокомерными так легко манипулировать.
— Если дискуссия окончена, — сказал Дэнни, — мы начнем.
Он еще раз перетасовал карты, затем расправил их.
— Ставка — десять фунтов.
— Могу я взять тебя за руку на минутку?
Зверь спросил Тею приглушенным тоном, который говорил о близости. Он был почти уверен, что услышал, как хрустнул позвоночник Чедборна, когда тот выпрямился так быстро, почти с военной точностью. Граф, без сомнения, использовал тот же тон раз или два и полностью понимал, что это означало.
Она не задавала ему вопросов, просто протянула ему руку, и это доставило ему такое же удовлетворение, какое он получил бы, если бы он самом деле доставлял ей удовольствие. Ну, не совсем. Но это означало, что она доверяла ему, и радовался этому. Очень медленно он стянул с нее перчатку. Это был первый раз, когда он коснулся ее руки, когда она не была покрыта перчаткой, и он пожалел, что не оказал ей эту услугу, когда они были в карете, в темноте и наедине. Когда он мог бы прижаться губами к сердцевине ее ладони, мог бы проследить линии, которые, как утверждали некоторые, предсказывали чье-то будущее. На ее ладони была небольшая шероховатость, одна мозоль, которых, как он подозревал, не было до того, как подонок, сидевший за этим столом, повернулась к ней спиной.
И все же эта ладонь рассказывала гораздо более интересную историю, чем могла бы, будь она гладкой, как шелк, и он ценил ее больше.
Сложив перчатку на бедре, он расстегнул три пуговицы на ее манжете и начал закатывать ткань вдоль ее предплечья. — Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь подумал, что ты прячешь карту в рукаве, и обвинил тебя в мошенничестве.
— Ой.
Единственное слово вырвалось с придыханием, и он задался вопросом, становится ли она такой же влажной, как он становился твердым. Ему действительно следовало сделать это в другом месте, где это могло бы привести к поцелую… или к чему-то большему. Еще одна ошибка. Худшая ошибка.
Тишина за столом была почти оглушительной, и он чувствовал, что другие мужчины были поглощены наблюдением за его действиями, без сомнения, каждый из них испытывал по крайней мере капельку зависти. Поэтому он еще больше замедлился, когда снимал с нее вторую перчатку и закатывал рукав. Закончив, он поднял глаза на ее лицо и обнаружил, что она изучает свои руки, как будто они внезапно стали для нее чужими, как будто она пыталась определить, как они оказались ее.
Наконец, она встретилась с ним взглядом, и он увидел женщину, которая жаждала прикосновений и ту, к которой он безумно хотел прикоснуться.
Резкое прочищение горла заставило ее слегка дернуться и обратить свое внимание на дилера.
— Как я уже сказал, все делают ставки.
Пять других игроков за столом— включая дилера, бросили свои фишки. Тея посмотрела на него, и он увидел в ее глазах бесконечно малую долю сомнения. Ободряюще улыбнувшись, он кивнул ей. Она тщательно выбрала фишку, как будто та, что была выбрана, имела значение, и подвинула ее по покрытому сукном столу, чтобы присоединиться к остальным. Он был не единственным, кто наблюдал за движением этой тонкой, элегантной руки.
Дэнни начал сдавать карты. Зверь подал знак проходившему мимо лакею. Когда молодой человек подошел, Зверь сказал:
— Шерри для мисс Стэнвик и скотч для меня.
— Сию минуту, сэр.
— Ты знаешь, что она любит пить? — спросил Чедборн, и между слогами послышалась угрюмость.
Зверь молчал целую минуту, прежде чем одарить его ухмылкой, которую мужчины демонстрировали на протяжении веков, когда знали, что у них есть то, чего жаждет другой человек.
— Я знаю все ее предпочтения.
У Алтеи сложилось отчетливое впечатление, что за этим столом разыгрываются две игры.
Одна из них касалась карт и разыгрывалась между ней и Чедборном. Другая включала в себя… Ну, честно говоря, она думала, что она вполне возможно связана с ней и разыгрывается между Чедборном и Бенедиктом. Судя по тому, с какой частотой вздрагивали мышцы на щеках графа, она была почти уверена, что Бенедикт выигрывает. Он казался таким ужасно расслабленным и довольным собой, скорее похожим на пантеру, которая только что набросилась на газель и попировала. Это был нечестный бой. У "газели" не было ни единого шанса.