Поскольку он больше не давал ей уроков, у нее не было причин ходить в библиотеку в десять, и все же она пошла, неся с собой его книгу. Если его там не будет, она почитает.
Только он был там, как и ее бокал с шерри.
Когда он поднялся на ноги, она была относительно уверена, что на краткий миг увидела, как на его лице промелькнуло облегчение. Или, возможно, это было просто отражением того, что она чувствовала, радости, которая пронзила ее, потому что он был здесь, вполне возможно, ожидая ее прихода, если напиток на столе был каким-либо признаком.
— Ты знал, что я приду.
— Я надеялся, что ты придешь.
В данном конкретном случае она подумала, что надеяться гораздо лучше, чем знать. Надежда включала в себя мечты, желания и нужду. В некоторых случаях даже сны.
Она подошла к своему креслу, села, с удовольствием наблюдая, как он опускает свое большое тело в мягкое кресло. Это было довольно расслабляюще, знать, что урока не будет, не задаваясь вопросом, когда он может начаться или что это повлечет за собой.
— Как прошел твой визит к матери?
— Приятно, как всегда. Слишком много еды.
— Были ли там твои братья и сестры?
— Нет. Мы все собираемся, чтобы побыть с ней одно воскресенье в месяц, и стремимся к тому, чтобы хотя бы один из нас ужинал с ней в течение недели.
— Хорошо, что вы цените ее, проводите с ней время. Это тяжело, когда их больше нет с нами.
— Мне жаль, что ты потеряла свою мать.
Она кивнула, изо всех сил стараясь не скучать по ней, не идти по пути меланхолии.
Он поерзал в кресле.
— Поскольку в последнее время я был рассеян, я не сообщил тебе, что отец леди Джоселин заплатит Бет за ее работу.
— Как тебе это удалось?
Он повел плечом, наклонил голову.
— Мы немного поболтали, и он согласился, что не стоит распространять по Лондону слухи о том, что он не чтит свои долги, тем более что он заинтересован в инвестировании в одно из предприятий Мика.
— Я так рада это слышать. Спасибо тебе за то, что убедился, что Бет не поплатилась за свою доброту.
— Это было достаточно простое дело.
Она в этом сильно сомневалась. Она потянулась за своим шерри. Только тогда она заметила длинную, тонкую коробку, перевязанную лентой, лежащую рядом с ней. Ее взгляд метнулся к нему.
— Это для тебя.
Его вытянутые ноги, руки, сложенные на животе, создавали впечатление, что он расслаблен, беззаботен. Тем не менее, она также почувствовала в нем некоторое напряжение, как будто он боялся ее разочарования.
— Я отложу это на Рождество, хорошо?
— Это не на Рождество. Это просто так. Открой ее.
Ее дыхание было немного прерывистым, когда она потянулась за ней, положила ее на колени и потянула за ленту, наблюдая, как бант исчез. Подняв крышку, она улыбнулась, увидев внутри коробки перчатки из кожи цвета слоновой кости с изысканной вышивкой.
— Они великолепны.
— Я заметил, что в твоей паре была маленькая дырочка.
Конечно, он заметил. Он замечал все. Покупка перчаток была еще одной причиной для его недавних отлучек. Достав одну, она надела ее на руку, нисколько не удивившись, обнаружив, что она идеально сидит, плотно облегая ее ладонь. Она снова подняла на него взгляд и обнаружила, что теперь он выглядел совершенно непринужденно, и ей стало интересно, беспокоился ли он, что ей не понравится его подарок.
— Спасибо.
Его пожатие плечами было легким, едва заметным движением, как будто он не знал, что делать с благодарностью, брошенной в его сторону. Сняв перчатку, она положила ее в коробку, поставила на стол и обхватила пальцами ножку бокала с шерри.
— Я подумала, что, когда завтра пойду на примерку, я сделаю дополнительные покупки, куплю еще несколько вещей, которых не хватает в моем гардеробе.
Перчатки были на первом месте в списке.
— Я хочу взять Эстер с собой, научить ее, как горничная сопровождает свою госпожу.
— Ей это понравится. Я позабочусь о том, чтобы тебе предоставили экипаж Эйдена, так тебе будет легче передвигаться со всеми пакетами.