Он провел рукой в перчатке по ее руке, которая покоилась на его руке.
— Все будет хорошо.
Подняв на него глаза, она заставила себя улыбнуться. Сколько раз он испытывал такой же трепет, и все из-за своего рождения?
— Вы прибыли! — объявила высокая стройная женщина, быстро подойдя к ним. Ее рыжие волосы, подстриженные короче, чем у Бенедикта, обрамляли лицо.
— Как раз вовремя, чтобы помочь нам украсить дерево.
Алтея не знала, видела ли она когда-нибудь более приветливую улыбку. Ей пришлось отпустить Бенедикта, когда герцогиня Торнли обняла его, а он ее.
Когда они разошлись, она сразу же взяла Алтею за руки и сжала.
— Алтея, мы так рады, что ты смогла присоединиться к нам. Я Джилли.
— Для меня большая честь быть приглашенной, ваша светлость.
Она снова улыбнулась.
— Мы здесь не придерживаемся формальностей. Я полагаю, ты знаешь Торна.
Герцог подошел и встал позади своей жены, и, даже не оборачиваясь, она знала, что он был там. Точно так же, как всякий раз, когда Алтея входила в комнату, независимо от того, насколько Бенедикт был поглощен своей книгой, он, казалось, чувствовал ее присутствие и поднимался на ноги.
— Привет, Алтея. Ты хорошо выглядишь, — сказал Торн.
Она должна была признать, что с тех пор, как переехала в бордель, она чувствовала себя лучше. Обильная еда, тепло и кров имели свои преимущества, хотя она подозревала, что могла бы приписать больше своего благополучия мужчине, стоящему рядом с ней.
— Спасибо. Ты тоже.
— Как поживают твои братья?”
— Ну, насколько я знаю, неплохо. В последнее время я о них ничего не слышала.
— Что ж, мы рады, что ты здесь.
— И с этой целью, — Джилли вплела свою руку в руку Алтеи, — позволь мне представить тебя всем.
Бенедикт последовал за ней, и она подвела ее к тому месту, где стоял Эйден со своей женой, бывшей герцогиней Лашинг.
— Мы уже виделись, — сказал Эйден, прежде чем Джилли успела заговорить.
— О? — сказала Селена. — В ”Элизиуме"?
Он ухмыльнулся.
— Нет, в Цербере. Она вела себя как разбойник с большой дороги.
Ее щеки вспыхнули.
— Я думаю, мне немного помогли.
— Нет ничего плохого в небольшой помощи, когда она служит большему благу.
Селена протянула руку и сжала ее ладонь.
— Я рада, что ты смогла присоединиться к нам.
Следующими были Финн и Лавиния. Она не могла не думать, что в чем-то Финн и Эйден похожи друг на друга.
Как только они были представлены друг другу и обменялись приветствиями, Лавиния улыбнулась Бенедикту.
— Спасибо тебе за всех кукол и деревянных солдатиков, которых ты прислал. Завтра утром двести детей будут вне себя от радости.
— Двести детей? — спросила Алтея.
— У них на конной ферме есть детский дом, — тихо сказал Бенедикт.
И он снабдил детей игрушками. Она бы никогда не узнала, если бы не пришла сюда сегодня вечером, и ей было интересно, что еще он сделал такого, за что не искал и не получал никакой похвалы.
— Это Робин, — сказал Финн, положив руку на темноволосую макушку мальчика с озорными карими глазами, который выглядел так, как будто у него были секреты, которыми он умирал от желания поделиться.
— Привет, Робин, — сказала она. — Я слышала, ты любишь животных.
— Люблю. Вы были в зоологическом саду?
— Прошло много времени с тех пор, но да, была.
— Это мое самое любимое место во всем мире.
— Тогда это делает его очень особенным, не так ли?
Он кивнул.
Представив Алтею Мику и Эслин, а также Фэнси и Роузмонту, Джилли извинилась, и Бенедикт проводил Алтею к креслу, где сидела маленькая женщина с темными волосами, тронутыми серебром, со спящим ребенком на руках. Когда они подошли, он наклонился и поцеловал щеку, которую женщина наклонила к нему.
— Привет, мама.
— Привет, сынок. Извини, что не могу встать, но я не хочу будить малышку. Она только успокоилась.
— Все в порядке. Лучше, чтобы ребенок Джилли спал, чем плакал. Я бы хотел познакомить тебя с Теей.
Ее улыбка была венком счастья.
— Какая радость познакомиться с тобой.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, миссис Тревлав. Ваш сын — замечательный человек.
— Я не могу с тобой спорить. Но потом я ими всеми горжусь.