— Уродливый?
Люк остановился, перебирая кучу белья в углу, и поднял бровь. Никакие другие ее слова, по всей видимости, не произвели впечатления на него.
— Ваш нос — просто какой-то переросток.
— Он призван уравновешивать мою челюсть. Она досталась мне в наследство от отца. — Он бросил на стол ком одежды. — На полке есть мыло.
— Вы меня не услышали? — требовательно спросила Эйврил, встав у него на пути и уперев руки в бока.
— Я все слышал. — Люк вновь схватил ее и поцеловал с такой страстью, что она отшатнулась назад и рухнула на кровать, когда он отпустил ее. — Я просто не намерен выслушивать ваши слова о том, как вы нервничаете. Вам предстоит справиться со всем этим барахлом. Убедитесь, что воротники и манжеты отстираны как следует. Высушить одежду можно на кустах на склоне соседнего холма. Только все время держитесь так, чтобы дом был между вами и морем.
Эйврил уставилась на дверь, закрывшуюся за ним, и вспомнила слова, которые произносили моряки на борту «Королевы Бенгалии». Как было бы здорово разразиться сейчас потоком брани.
Кастрировать, выпотрошить и облить кипящей смолой некоего джентльмена. Тогда бы она испытала подобие удовлетворения. На секунду она представила все это. Затем ощутила потребность что-то сделать, раз уж подвергнуть пыткам Люка невозможно. Она скинула с себя кожаный жилет, засучила рукава и отправилась на поиски мыла. Жаль, нет крахмала под рукой, иначе она сделала бы его одежду такой жесткой, что он не смог бы неделю даже присесть.
Она начала разбирать одежду, бормоча слова мести. Вещи были не сильно грязные. Капитан явно привередлив по отношению к своему белью. Она чувствовала его запах, он взволновал ее. Интересно, нормально ли быть настолько поглощенной мужчиной, что один вид его рубашки заставляет думать о его теле?
Эйврил отыскивала пятна, оттирала их мылом и бросала одежду в горячую воду. Как долго вещи должны мокнуть в ней? Она жалела, что не обращала должного внимания на индийских женщин, которые стирали белье в реках и всегда отстирывали безупречно, даже в мутной воде.
Она застирывала манжеты на одной из рубашек, но вдруг остановила себя. Невероятно, она окружает своего врага такой заботой?! Нет уж, пусть сам занимается стиркой своего белья и чего только ему вздумается! Однако она вспомнила, что одета в его же рубашку, и, по его словам, последнюю из чистых. Значит, если она не справится со стиркой, то одно Небо знает, когда получит сменную одежду.
Ее пальцы покрылись морщинами, как в тот день, когда море вынесло ее к берегу, и два пальца были стерты до мозолей, но одежду она все-таки выстирала. Отжать ее оказалось Эйврил не под силу, поэтому, выплеснув горячую воду возле дома и, заполнив ведра мокрой одеждой, она поплелась вверх по склону к костру.
Ведра были тяжелыми, и она едва дышала, опуская их на землю.
— Может ли кто-нибудь, у кого чистые руки, помочь мне?
Люка нигде не было видно, и она оказалась у костра лицом к лицу с восемью мужчинами с Докинсом во главе.
— Да, дорогуша, я тебе помогу, — протянул он, поднимаясь на ноги.
— Полегче, Гарри. — Поттс поднял глаза от наполовину разделанного кролика. — Это женщина капитана, и нам придется дальше обходиться без тебя, если он взбесится. Он тяжел на руку, когда не в духе, и просто пристрелит тебя, а у нас прибавится работы.
Кок подмигнул Эйврил, которая уже измерила глазами расстояние до его кухонного ножа, стараясь не впадать панику.
— Кроме того, дама любит мою стряпню.
Сказав это, он поднял вверх нож со смертельно острым лезвием и принялся внимательно его рассматривать.
— Да я же шучу, Поттс.
Докинс уселся обратно, его карие глаза неотрывно смотрели на нож. Кок воткнул его в землю рядом с собой и вернулся к своему занятию, снимая шкуру с кролика. Общее напряжение спало, и Эйврил облегченно вздохнула.
— Я все отожму, мэм. — Высокий человек с повязкой на глазу поднялся на ноги. — Я — Заплатка Том, мэм, и руки у меня чистые. — Он с детской откровенностью показал ей свои огромные лапы. — Куда ведра тащить, скажете?
— Я развешу все на вон тех кустах.
Эйврил успокоила замершее было дыхание и указала на середину склона холма.
— Не там, — заметил Поттс, — а то они вас увидят.
— Кто увидит?
— С любого корабля будет видно. Или с Треско. Развесьте их вон там.
И он махнул в сторону тонких кустов, неподалеку от костра.
Она начала понимать, что Поттс не лишен ума или же очень ответственный, в отличие от остальных. Возможно, прежде он был флотским старшиной.