День плавно перешел в начало вечера. После наступления темноты, еле волоча ноги, измотанные мужчины отправились в дом на перерыв. Огромное количество еды было уничтожено в момент.
— Вот ведь немагические ублюдки, - Айс повел плечами, превозмогая боль. — Чтобы освоить эту хрень, вы изматываете себя годами тренировок?
Герцог застонал:
— Фехтовать волшебной палочкой куда легче, черт вас дери.
— Проклятье. Не уверен, есть ли у меня еще ноги, — пожаловался Шок.
— Ты почувствуешь их завтра, — услужливо подсказал Маррок. — Большинство из вас, к сожалению, не в форме. Хотя внешний вид у вас вполне бодрый…
— Нам не полагалось размахивать двадцатикилограммовыми мечами по пять часов кряду или разносить кулаками чужие головы, - Лукан поморщился, пожав затекшими плечами.
— Подумайте, насколько лучше вы будете подготовлены к встрече с Анарки, — ответил Маррок.
— Это единственная мысль, которая заставляла меня двигаться в течение последних двух часов, - фыркнул Шок, — Я не собираюсь позволять каким-то бездушным ублюдкам с гниющей плотью дать мне пинок под зад.
— Еще, джентльмены? — прозвучал хрипловатый женский голос с другого конца до безобразия длинной столовой.
Сабэль подняла блюдо, нагруженное едой. Герцог и Лукан поблагодарили ее и отказались. Шок последовал их примеру, очень медленно поднимаясь на ноги и матерясь как сапожник.
— Мне достаточно, — добавил Маррок, — мои благодарности за восхитительный ужин.
— Просто взмах моей палочки, — пожала она плечами, — это совсем не трудно.
Брэм лишь покачал головой и попытался выпроводить сестру из комнаты. Вместо этого она смотрела на Айса, по интенсивности взгляд которого мог сравниться с лазерным лучом. Сабэль подошла к нему.
— Нас не представили. Я Сабэль.
Он поднялся на ноги, его зеленые глаза вспыхнули опасным огнем.
— Айсдернус Рикард.
С ее личика исчезла улыбка.
— Большинство знакомых называют меня Айс.
Он попытался смягчить свой тон, Маррок оценил его попытку. Тем не менее, в голосе Рикарда присутствовало ничем не скрываемое рычание. Девушка отступила назад. Но Айс подошел к ней и протянул руку. Взглянув на его протянутую ладонь и яркие, сосредоточенные только на ней глаза, она медленно протянула ему свою ладошку.
Прежде чем они смогли обменяться рукопожатием, Брэм встал, широкими шагами преодолев расстояние между ними в тумане скорости, и заслонил сестру своим большим телом.
— Сабэль, ты выполнила свои обязанности хозяйки. Иди.
Отреагировав на услышанное, волшебница вскинула резкий взгляд на Брэма.
— Я женщина, а не послушная комнатная собачонка.
— Ты все еще моя сестра и моя подопечная. Я решаю, чью руку ты можешь пожимать. Выйди. Немедленно.
— Ты злоупотребляешь моей привязанностью, — предостерегла она.
— А ты испытываешь свою удачу.
В выражениях Брэма сквозила несгибаемая ярость. Сабэль разочарованно вздохнула и вышла из комнаты. Как только за ней закрылась дверь, Брэм повернулся к Айсу.
— Ты мне нужен исключительно как боец. Я обеспечиваю вам обучение и кормлю за моим столом. Поэтому не смей прикасаться к моей сестре.
— Я и не пытался трахнуть сказочную принцессу.
От холодного взгляда Айса веяло откровенной неприязнью. Брэм заскрипел зубами и встал перед лицом Рикарда.
— Ты не будешь использовать слово «трахать» в отношении моей сестры, или я убью тебя. Ясно?
Фыркнув, Айс снова сел и начал ковыряться в остатках еды на тарелке.
— Придержи ружье. У меня нет видов на твою Сабэль. Поговорим о более насущных проблемах.
Маррок молча наблюдал за их обменом любезностями. Пока Брэма и Айса разделяла вражда, ситуация оставляла желать лучшего .
— Так не может продолжаться, — предостерег он, — вы должны работать вместе, выстраивать доверие, знать, что у каждого из вас за спиной друг, по крайней мере, на поле боя. Иначе вы будете не в состоянии одолеть Матиаса.
Айс и Брэм перекинулись быстрыми взглядами, но кивнули. И, к счастью, заткнулись. Все вместе они покинули столовую.
***
Огромные окна поместья открывали вид на темную ночь. В конце длинного коридора Брэм распахнул двойные двери. То, что когда-то было бальным залом, теперь преобразовали в комнату для вечерних занятий. Каждый светильник в гигантской комнате ярко горел. Слуги перенесли все оборудование внутрь. Оружие и защитное обмундирование было свалено на элегантный ковер. И в центре всего бедлама стояла Оливия, беседуя со своим отцом.