— Ага, прямо в тапочках, — бурчу устало. — Иди оденься нормально, обувь желательно без каблуков.
Мгновение и Рая скрывается в квартире. Отхожу подальше, прислоняюсь к стене и достаю сигарету. Ничего нового. Ничего нового в этой жизни не происходит. Скучно даже.
В том, что малышню спасём без особых проблем, я уверен. У моих детей есть специфическое, почти патологическое везение. Будто их покойные родители стали ангелами-хранителями для неугомонных чад.
Гелка с Сашей тысячу раз вляпывались в самые опасные переделки и все равно выходили сухими из воды. А вместе с ними это везение перекинулось и на меня. Сколько раз пуля приносилась мимо, буквально в миллиметре, сколько раз нож очередного рецидивисте проходил совсем рядом с важными органами, сколько раз машина глохла в нужный момент, а улики сами попадались на глаза…
Мне казалось, что сама судьба хочет, чтоб я вырастил детей, поставил на ноги, поэтому бережет. Но дети уже взрослые, одна замужем, второй собирается. А я как бегал, словно нянька, за ними, так и продолжаю бегать. Крест на всю жизнь, что называется!
Раиса выскакивает из квартиры и оглядывается, в полутьме подъезда меня не замечает.
— Вот козел! Смылся! Все мужики одинаковые! — ругается в сердцах.
Подавляю в себе дурацкое мальчишеское желание замекать. А что, весело бы получилось.
— Рая, я здесь! — поднимаюсь на пару ступенек, чтобы девушка меня увидела. — Покурить отошёл.
— Ой, простите! — даже в скудном освещении вижу, как заалели смуглые щёчки.
— Все в порядке, — не могу сдержать смеха, — пойдемте, Рая, нас ждут великие дела!
Раиса мчится за мной по ступенькам и я на автомате слежу, чтоб не убилась ненароком.
Помогаю спуститься на скользком крыльце и заботливо подсаживаю в машину.
Раздражение на детей ещё живёт во мне, но присутствие Раи делает его менее заметным, сглаживает, примиряет с тем, что вместо теплой кровати я еду в одиннадцать вечера брать штурмом дурацкий институт.
Ладно, если уж и влипать в неприятности, то в приятной компании.
— Вот что на месте не сидится?! — снова недовольно бурчу, но больше из вредности. Я пожилой человек, мне ворчать положено. — Медом этот институт, что ли, намазан? Попадут снова в обезьянник — договорюсь чтоб недельку подержали! В воспитательных целях! Может в голове что-то и проясниться!
Жду от Раи сочувствия, поддержки, утешения. Я отец-одиночка, женщины всегда на это так реагируют.
Но, вопреки ожиданиям, машина наполняется звонким, искристым смехом. Рая нагло хохочет, откинувшись на спинку сидения так, что ее волосы расплескалась по плечам. Можно дотянуться и поцеловать пружинистые кудряшки.
— Раиса! — возмущаюсь. — Ну что смешного я делаю?
— Корчите из себя ворчливого старикашка, — отвечает противная девчонка. — Вы же и вполовину не такой, а зачем-то бурчите, детей ругаете.
— А то, что после этих детей я седой, в расчет не берется? — тоже не могу сдержать веселья. — Я поэтому и стал бриться налысо, чтоб коллеги не засмеяли.
Рая снова заливисто хохочет и достает из сумки пачку тонких, женских сигарет.
— Закурю? — смотрит на меня вопросительно.
— Да ради Бога! — отмахиваюсь. Чего эта машина только не видела. Даже как-то заключённого из одной колонии в другую на ней перевозил. Нужно было сделать срочно и очень секретно.
Исподтишка наблюдаю за Раисой.
Сигарета в ее губах сносит мне крышу окончательно.
Я хочу эту женщину. Во всех смыслах хочу. Хочу физически, хочу с ней общаться, хочу прижать к себе и защищать от всяких уродов. Я же чуть не убил Игоря тогда. Жаль, что только врезал.
Но Рая моей реакции совсем не замечает. Смакует сигарету, глубоко затягиваясь и выпускает кольца дыма от чего кажется таинственным, волшебным созданием. Хитрой, соблазнительной феечкой.
Что за поэтические сравнения? Я с ними же лет тридцать назад покончил.
— Почему вы не нашли своим чертятам маму? — спрашивает Рая неожиданно прямо.
— Женщину пожалел, — ворчу в ответ. — На самом деле, сначала никто не горел желанием связываться с отцом двух младенцев, потом я даже пытаться не стал. Сашка с Ангелиной бы просто выжили. Сын еще мог смириться с чужой женщиной в доме, но его сестра точно нет. А уж вместе моя парочка любую, самую уравновешенную барышню до ручки довела бы. Александр всегда сидел у сестры под каблуком и слова ей против не говорил.
Рая задумалась. Интересно, какие мысли бродят в этой хорошенькой, кудрявой головке?
Подъезжаем к институту и я на автомате помогаю Рае выйти из машины. Девушка крепко цепляется в мою руку, а после уже не отпускает. Так и идёт крепко вцепившись в локоть.