— Фирма твоего отца быстро расширяется, и попечительский совет церковной общины полагает, что он должен им помочь.
— А если он не согласится?
— Не знаю, — в голосе зазвучала тревога. — Ты и сам можешь представить себе, к чему это приведет. Они могут отвернуться от нас. Как они поступили с этим евреем, Розенбаумом. После шести лет в этом городе ему пришлось свернуть свое дело и уехать.
Он покончил с завтраком и вскочил.
— Может, это и к лучшему.
— Может быть, — кивнула она. — Я хотела кое о чем с тобой поговорить.
— О чем? — сразу насторожился он.
Мать не смотрела на него, а в голосе ее появились нотки раздражения.
— Мэнди показала мне простыни, которые сняла с твоей кровати этим утром.
— И что? — в его голосе зазвучали воинственные нотки.
Мать по-прежнему не решалась встретиться с ним взглядом.
— Они все в пятнах. Мэнди говорит, что это тянется уже давно.
— Почему эта негритоска сует нос в чужие дела? Ее обязанность — стирать простыни, а не разглядывать их.
— Она считает, что мне следует знать об этом. Я ничего не сказала твоему отцу, ведь ты же знаешь, как он разозлится. Это надо как-то прекратить.
— Я ничего не могу поделать, мама. Я тут не при чем. Это происходит, когда я сплю.
Тут она посмотрела на сына.
— Все в твоих силах, Константин. Просто держи мысли чистыми. Мысли должны быть чистыми. Больше ничего от тебя не требуется.
Он не отвел глаз, думая о девчонках в школе, об их гибких, дразнящих телах.
— Это не так-то легко, мама.
— Ты справишься, Константин. Мысли должны быть чистыми.
ГЛАВА 2
Горячие солнечные лучи заливали Рыбацкую пристань, когда патрульная машина вкатилась под знак «Остановка запрещена» и замерла у тротуара. Время близилось к трем часам дня, и из многочисленных ресторанчиков вываливались толпы туристов в цветастых рубашках и в шляпах. Удовлетворенно ковыряя в зубах, они неспешно шагали по улицам, разглядывая витрины сувенирных лавочек, прицениваясь к товару лотошников.
— Куют монету, — удовлетворенно заметил сержант, обращаясь к сидящему за рулем патрульному. — Это хорошо.
— Да, — без энтузиазма отреагировал патрульный. Сержант приглядывал за этим районом много лет. Он же и стриг купоны.
— Шоу у Димаджо по-прежнему пользуется успехом. Многие хотят посмотреть на Джо Молотобойца.
— Да. — Тон патрульного не изменился. Ему хотелось покурить, но сержант этого не любил.
Они помолчали.
— А это что такое? — вскинулся сержант.
Патрульный огляделся, но ничего не заметил.
— Где?
— Вон там. В толпе на набережной.
— Я ничего не вижу.
— Эти девушки в длинных платьях. С жестянками в руках. Их шестеро, нет, семеро.
— А что в них особенного?
— Я их раньше не видел.
— Попрошаек всегда хватает.
— Тут дело другое. Они организованы. Похоже, действуют по плану. Видишь, как они рассекают толпу? Не подашь одной, так тут же перед тобой возникает другая.
Во взгляде патрульного появился интерес.
— Думаете, чистят карманы?
Сержант присмотрелся к девушкам.
— Не похоже. Они не сближаются друг с другом и держат жестянку перед собой обеими руками.
— Симпатичные девушки, — отметил патрульный. — Все такие чистенькие. Не то что эти хиппи и наркоманы.
— Да, — протянул сержант. — Интересно, что все это значит.
— Мы можем забрать парочку из них и выяснить.
— Нет, — покачал головой сержант. — Давай подождем и посмотрим, что они будут делать.
Патрульный не выдержал.
— Сержант, ничего, если я закурю?
Выражение лица сержанта говорило о том, что ему жаль человека, не способного противостоять вредной привычке.
— Кури. Только не выставляй сигарету напоказ. Я не хочу, чтобы тебя увидел лейтенант, случись ему проходить мимо.
— Спасибо, сержант. — В голосе патрульного слышалась искренняя признательность. Он наклонился к рулю, закурил, глубоко вдохнув дым. Еще раз затянулся и искоса глянул на сержанта. — Как там у них?
— Нормально. Монеты так и сыплются в жестянки.
Патрульный вновь затянулся, затушил сигарету и выпрямился.
— Спасибо, сержант, — повторил он. — Очень уж хотелось покурить.
Сержант повернулся к нему.
— Лучше бы ты жевал табак. За это дело никто тебя не прихватит.
Патрульный рассмеялся.
— Стоит попробовать.
Сержант продолжал наблюдать за девушками. Толпа уже поредела, и девушки собрались уходить.
— Поедем за ними, — распорядился сержант. — Следи за последней.