— То есть вы хотите сказать, что нас ждет увеличение расходов на двенадцать-четырнадцать миллионов долларов при сохраняющихся на прежнем уровне доходах. Так?
Беверли кивнула.
— Да, сэр.
— Благодарю, — Рэндл подождал, пока Беверли сядет. Оглядел директоров. — Не слишком радостные новости. Никто не произнес ни слова, понимая, что старик еще не закончил. И действительно, он посмотрел на Пастыря.
— Мне представляется, что ты должен изыскать возможность повысить наши доходы.
Пастырь не отвел взгляд.
— Возможно. Но, может быть, у вас есть предложения, как мне это сделать.
— Тебе надо лишь последовать примеру других.
Организовать выездные проповеди и собирать пожертвования. Джерри Фолуэлл, Орэл Робертс только этим и занимаются. Им не стыдно выходить к людям и просить деньги.
— Мне тоже не стыдно. Но, при всем моем уважении к этим достопочтенным проповедникам, я не собираюсь строить себе памятники в виде школ и больниц. Я хочу построить лишь единственный памятник — Богу.
— Никто и не возражает, доктор Толбот. Но как нам остаться на плаву, если расходы растут, а доходы остаются неизменными? Необходимо расширить число прихожан и, соответственно, увеличить доходы.
— Это легче сказать, чем сделать.
— Фолуэлл это делает. Он хвалится, что его смотрят двадцать пять миллионов телезрителей. Но такого не добиться, если сидеть на одном месте и ждать, пока люди придут к тебе. Он идет к ним, дабы им не осталось ничего иного, как заметить его.
Пастырь повернулся к Маркусу Линкольну.
— Мистер Линкольн, вы принесли отчет «Эрбитрон компани», о котором я вам говорил?
Линкольн кивнул и достал из брифкейса папку, которую и передал Пастырю.
Пастырь раскрыл ее, оглядел сидящих за столом.
— Тут приведены статистические данные о зрителях всех религиозных телепрограмм, начиная с тысяча де-пятьсот семьдесят пятого года. Тогда их было двадцать миллионов восемьсот тысяч. В год нашего открытия, то есть в семьдесят шестом, число зрителей возросло на два миллиона. И оставалось на этом уровне еще два года. В семьдесят девятом упало до двадцати одного миллиона четырехсот тысяч, в восьмидесятом — до двадцати с половиной миллионов. Речь идет о всех религиозных программах, включая Фолуэлла, одного их шестидесяти шести телепроповедников. — Он закрыл папку. — В отчете также указано, что религиозные телепередачи предпочитают зрители от пятидесяти лет и старше, причем женщин среди них больше, чем мужчин.
В свете вышесказанного мне представляется, что мы можем гордиться поддержанием наших доходов на неизменном уровне. Такого не удается никому. У нас нет долгов. Все счета оплачиваются в срок и мы по-прежнему имеем немалую прибыль. За это мы должны поблагодарить нашего Господа.
— Аминь, — подвел черту Джейк. — То есть ты думаешь, что мы должны просто сидеть и смотреть, что будет дальше?
Пастырь взглянул ему в глаза.
— Я этого не говорил.
— А что же ты говоришь?
— Я говорю, что деньги, лежащие в банках, акции, ценные бумаги не идут на пользу Богу. Я думаю, эти деньги должны работать на то, чтобы приблизить церковь, Его церковь к людям. — Он замолчал. Никто не произнес ни слова, даже старик. Пастырь глубоко вдохнул и продолжил: — В мою бытность странствующим проповедником мы приезжали только в те города, церкви которых встречали нас с распростертыми объятиями и оказывали нам всяческое содействие, чтобы наши усилия привели как можно больше людей в объятия Иисуса Христа. А собранными пожертвованиями мы делились с местной церковью. Деньги оставались в городе и использовались во благо прихожан.
— Телевизионные программы этим не занимаются. Мы начали измерять наши успехи в долларах, а не в спасенных душах. Мы можем вести счет деньгам, но кому из нас под силу считать души? Можем ли мы показать, сколько душ повернулось к Христу благодаря нашим усилиям и осталось с Ним? Телепроповедники этого не делают. Да и не могут.
— Есть только одно место, где такое возможно. В церквях городов, где смотрят или слушают наши передачи. Я предлагаю распределить часть собранных нами денег по местным церквям, пасторы которых едва сводят концы с концами, и объединить с ними наши усилия, чтобы свет учения Христа не угасал в сердцах их прихожан.
— Получается, мы должны выбросить наши деньги, пробурчал Рэндл.
— Это не наши деньги, — возразил Пастырь. — Божьи.