— Говорить на пяти языках — это здорово, но умение молчать на любом из языков так же важно, и знаете почему?
Неро покачал головой.
— Потому что слова могут нанести серьезную обиду и оскорбить. Посмотрите, как вы оба расстроены.
— Это Неро начал, — сказала Рейвен и скрестила руки на груди. — Он всегда плохо ко мне относился.
— Потому что ты мне не нравишься, — с безразличием пожал он плечами.
— Послушайте, — произнесла я, не собираясь позволять им учинить еще одну перепалку. — Однажды я услышала увлекательную историю об одном мудреце, и знаете, что он говорил?
— Понятия не имею, — покачал головой Неро.
— Ничего.
Неро скривил лицо.
— Дурацкая история, — скривился Неро. Паренек был выше меня, и когда я положила руку на его плечо и на плечо Рейвен, он отстранился.
— Мой совет вам двоим — практиковать молчание. Вы оба хотите, чтобы последнее слово осталось за вами, но обратите внимание, как быстро это перерастает в словесную войну между вами.
— Потому, что мне не позволено ей навалять, — сказал Неро с важным видом. — Я бы никогда так не спорил с мальчишкой.
— Я тебя не боюсь, — вздернула подбородок Рейвен. — Однажды я с тобой подерусь и как следует поколочу. Вот подожди и увидишь. Мой отец — великий боец, он меня научит.
— Ты всего лишь девчонка, — усмехнулся Неро. — Я могу победить тебя одной левой, удерживая другую руку за спиной.
— Докажи, — бросила ему вызов Рейвен.
— Успокойтесь, вы оба, — приказала я им.
— Честно говоря, ты зря тратишь свое время, — сказала Шелли, которая стояла рядом со мной. — Вначале я думала, что они недолюбливают друг друга, но потом я поняла, что к другим Неро не так жесток, как к Рейвен. Очевидно, что он в нее безумно влюблен, и поскольку она продолжает заглатывать наживку, думаю, он ей тоже нравиться.
Неро взорвался с покрасневшим от гнева лицом.
— Это ложь! — воскликнул он и привлек всеобщее внимание.
— Какие-то проблемы? — Финн подошел ко мне с другой стороны и обнял меня в защитном жесте.
— Шелли говорит, что я влюблен в Рейвен, но это неправда, — выкрикнул Неро. — Я, блин, ненавижу ее.
Рейвен заморгала от резких слов, и Уиллоу сразу же подошла к ней сзади и обняла, а другие девушки с Родины окружили ее, как пчелиный рой, предлагая утешение и поддержку.
— Почему ты ее ненавидишь? — спросила я с интересом.
— Потому что он в нее влюблен, — как ни в чем не бывало заявила Шелли. — Я же говорила тебе.
Подняв руку, я попросила Шелли помолчать и сосредоточилась исключительно на мальчике.
— Неро, почему ты ненавидишь Рейвен?
Когда все взгляды сосредоточились на нем, а Марко и Арчер скрестили руки на груди с укоризненными взглядами, Неро оказался под давлением.
— Просто ненавижу и всё! — заявил он, но я была не готова позволить этому молодому человеку стать жестоким и циничным человеком, не попытавшись хотя бы помочь ему.
— Пойдем со мной, — сказала я и вышла из комнаты.
— Куда они собрались? — спросил Арчер позади меня, но я не остановилась, чтобы объяснить.
Войдя на кухню, я дождалась, когда Неро последует за мной, после чего закрыла за ним дверь.
— Теперь рассказывай.
— Почему я должен вам что-то рассказывать? — спросил он. — Я вас даже не знаю.
— Именно поэтому ты должен поделиться со мной, — сказала я умиротворяющим тоном. — В этом и заключается моя работа, Неро. Ты можешь высказаться, не боясь быть осужденным или наказанным, так что воспользуйся случаем.
Неро поднял руки к волосам и выдохнул с разочарованием на лице.
— Я не знаю, почему я так сильно ненавижу Рейвен, она просто чертовски меня раздражает.
— Так было всегда? — спросила я.
— Более или менее, но стало еще хуже. Всякий раз, когда она входит в комнату, мне хочется выйти.
— И почему же?
Он отвел взгляд.
— Не знаю.
А если бы знал, в чем, по-твоему, причина?
Это был вопрос с подвохом, чтобы обойти его фильтр, и, как и в большинстве случаев, это сработало.
— Меня раздражает, как взрослые ее балуют.
Оставаясь безмолвной, я ждала, что он продолжит.
— Вы знали, что Боулдер и Кристина удочерили ее? — прищурился он. — По воскресеньям она ездит с ними домой, и я вижу, как она с ними обжимается. Довольствуется объятиями и прочим дерьмом.
Я кивнула головой, но не стала перебивать. Мое сердце было обращено к этому двенадцатилетнему мальчику, который не знал родительской любви с тех пор, как ему исполнилось три года и он приехал в Северные земли.