— Разве тебе не любопытно? — уговаривал он, одновременно осыпая меня соблазнительными поцелуями по линии подбородка, вынуждая усомниться в том, правильно ли я поступила, установив глупое правило о запрете полового акта.
— Да, — призналась я и снова застонала, когда он продолжил целовать меня вдоль линии подбородка.
Руки Финна скользнули по моему боку и потянули за трусики.
— Тогда давай сделаем это по-настоящему.
— Нет, — произнесла я. Но это прозвучало неубедительно, и в моем похотливом состоянии я хотела заткнуть ту часть себя, которая осмелилась устанавливать ограничения на что-то столь великолепное. Мы должны заняться сексом, и не один раз. Это был отличный способ сблизиться; мое сердце увеличивалось в размерах и тянулось к нему. Разумеется, Финн тоже ощутил между нами эту внеземную связь.
Обхватив его руками за шею, я прижалась губами к его уху.
— Ты чувствуешь, как между нами устанавливается связь? — прошептала я, открывая ему свое сердце.
Финн застонал и, закрыв глаза, приподнялся на руках, раскачивая кровать все сильнее.
— Афина, у тебя там все в порядке? — мой взгляд метнулся к двери спальни, в которую стучал Ханс.
Финн замер и тихо выругался, но я пропустила его ругань мимо ушей.
— Спасибо, Ханс, я в порядке. Мы просто… — я не знала, что сказать, и посмотрела на Финна, который с вызовом приподнял бровь. — Мы просто налаживаем контакт, — крикнула я.
— Ааа, ладно, — в голосе Ханса сквозила неуверенность. — Но если я тебе понадоблюсь, просто позови меня, хорошо?
— Спасибо, я так и сделаю, сладких снов. — Легким толчком я оттолкнула Финна от себя. Магия была разрушена. Я была немного шокирована тем, насколько жаркими и чувственными стали отношения между нами.
— Мы не должны останавливаться только потому, что у Ханса плохие манеры и привычка появляться не вовремя, — произнес Финн и снова потянулся ко мне.
— По-моему, с практикой мы разобрались. — Я одарила его улыбкой. — Наверно, будет лучше, если мы сейчас сосредоточимся на духовной составляющей.
Финн перекатился на спину, потер лицо и выдохнул.
— Ты просто оставишь меня в таком возбужденном состоянии?
— Мы пришли к компромиссу, я дала тебе время показать мне практическую составляющую секса. Теперь твоя очередь выполнить мою часть и сосредоточиться на духовной связи.
— Когда ты говоришь «связь», что именно ты имеешь в виду? — спросил Финн и повернул голову, посмотрев на меня так хмуро, что на лбу залегли глубокими морщинки.
— Разве несколько минут назад ты не почувствовал, насколько мы связаны?
Финн отвел взгляд.
— Это просто секс, Афина, ничего более.
— Я открыла тебе свое сердце, — прошептала я.
Грудь Финна поднялась в глубоком вдохе. Он прикрыл глаза рукой.
— Я предупреждал тебя не влюбляться в меня. Я позволю тебе применить свои ведьминские штучки, не более того.
Его отказ задел меня за живое. Я плотнее обернула свое тело одеялом, словно защитным щитом.
— Ты хочешь сказать, что ничего не почувствовал?
— Конечно, почувствовал. — Финн опустил руку и наградил меня тяжелым взглядом. — Я уже говорил тебе, что я был возбужден.
— Возбужден и все? — спросила я недоверчивым тоном.
— Нет, еще я был зол на Ханса за то, что он прервал нас, когда я как раз собирался снять с тебя трусики.
«В моем сердце зародилось чувство любви к тебе». Не будучи дурой, я оставила это откровение при себе. Сбитая с толку своими чувствами и слишком расстроенная, чтобы разрушить фасад, за которым прятался Финн, я перевернулась на бок, отвернувшись от него.
— Разве ты не собираешься заняться той энергетической штукой, которую проделывала вчера? — спросил он.
— Не сегодня, — пробормотала я.
— Почему?
Я не стала объяснять ему, как мне было больно от того, что он отверг произошедшее между нами. Порыв испытать столь сильное возбуждение и сблизиться с Финном разорвал мой разум в клочья. Несмотря на всю саморефлексию, которой я занималась в своей жизни, казалось, у меня обнаружились такие стороны, о которых я не подозревала. Откуда во мне взялась эта склонность к эротизму? Как далеко бы я зашла, если бы Ханс нас не прервал?
«Наверное, пошла бы до конца», — призналась я себе.
Но больше всего меня поразило то, что все началось с неловкости, а переросло в нечто столь же естественное и красивое, как радуга после дождя. Пока Ханс не постучал в дверь, мы с Финном слились воедино и стали единым целым. Теперь мы снова стали двумя незнакомцами.
Как и я, Финн затих. Долгое время мы лежали без сна, не разговаривая и не двигаясь. Когда он выключил свет, мы погрузились в сон.