Может быть, агент Свенсон. Он приезжал в город каждый год, иногда дважды. Задавал вопросы, раздражал своим присутствием, но в остальном его визиты казались пустой тратой времени. К счастью, чаще всего он находил меня в кафе «Кофе у Иденов». Только дважды он приходил к нам домой, но каждое его внезапное вторжение заставляло нас быть начеку.
Папа держался ближе к своему дому в горах — своему «шале», как он называл его, потому что это звучало лучше, чем «лачуга». А я потом неделями оглядывалась через плечо.
Но со временем напряжение отпускало, и всё снова становилось как обычно. Папа приходил ко мне домой поздно ночью.
Сегодня нашим домом был трейлер, который Матео и я купили перед ежегодной семейной поездкой в кемпинг. Ни за что на свете я не легла бы спать на земле с таким животом. Мы выбрали место для лагеря недалеко от дома, чтобы, если начнутся роды, можно было быстро добраться до цивилизации. Поэтому папа пробрался вниз с гор, чтобы обнять меня.
Он стал навещать меня часто. По три раза в неделю, а на прошлой неделе приходил каждый день. Чем больше становился мой живот, тем чаще он появлялся.
Обычно мы сидели на качелях у костра и разговаривали часами. Я рассказывала ему о Матео и Алли. Он расспрашивал о моих занятиях в колледже. Когда я закончила последний курс этой весной, он вырезал из дерева академическую шапочку в подарок. А на праздник в честь будущего рождения ребёнка он принёс набор деревянных зверушек, каждая из которых была искусно вырезана, чтобы украсить детскую.
Мы редко говорили о моих сёстрах. Ещё реже — о маме. Хотя однажды он всё же рассказал, как они познакомились на самом деле. Я уже знала эту историю, но позволила ему рассказать её снова. Он признался, что мама боролась с зависимостью, и объяснил, как её трудное детство с родителями-алкоголиками привело к этому.
— Мы говорили о той ночи только один раз. Я рассказала ему то же самое, что и Матео. Я рыдала, вновь переживая этот кошмар. За каждую мою слезу папа проливал две.
Мне было важно, чтобы он знал: я не виню его за ту ночь. Но, что бы я ни говорила, он всегда будет нести этот груз вины. Поэтому мы держались безопасных тем — учебы, будущего, семьи Иденов.
Теперь я тоже была Иден. Через два месяца после помолвки мы поженились на небольшой церемонии на осеннем лугу на ранчо. Мое обручальное кольцо стало тесноватым из-за опухших пальцев, но я не снимала его с тех пор, как Матео надел его мне.
Вэнс вел меня по тропинке из диких трав к арке, украшенной цветами. На мне было платье с кружевным лифом и длинными рукавами. Спина была открыта, обнажая позвоночник и лопатки, а юбка мягко развевалась шелковым шлейфом.
Алли была моей цветочницей. На ней была пышная юбка из оранжевого фатина и белая кружевная блузка. Она прекрасно справилась с задачей, раскидывая лепестки на дорожке и наслаждаясь вниманием бабушек, дедушек, тетушек и дядюшек.
В конце дорожки она обернулась и громко крикнула: — Вперед, мамочка!
Спустя три месяца после нашей свадьбы я официально стала её мамой.
Бывали дни, когда всё это казалось нереальным, но потом я целовала Матео и тихо благодарила ангелов, которые помогли мне пройти этот путь. Которые сохранили мне жизнь. Ради того, чтобы я могла быть здесь, идти по лесной тропинке с фонариком, освещая путь к лагерю, полному смеха.
Все думали, что я ушла отдохнуть. Хотя уверена, что Вэнс догадывался, куда я на самом деле направилась.
Он встретил папу пару лет назад во время осеннего похода. Точнее, папа позволил Вэнсу себя увидеть. Мы мало говорили об этом. Секретность сохраняла безопасность местонахождения папы, и мы решили, что чем меньше разговоров, тем лучше. Но иногда я возвращалась домой и видела, что у нашего дома припаркован грузовик Вэнса, а его самого не было видно.
Когда я добралась до поляны, заставленной семью трейлерами — все уже поменяли палатки на что-то более комфортное, — я оглянулась через плечо.
Папа стоял в тени, в двадцати футах от меня, всегда следя за тем, чтобы я добралась до дома.
Я послала ему воздушный поцелуй и побрела к нашему трейлеру.
Матео отступил от того места, где ждал, пока я ходила повидаться с отцом.
— Привет, Персик.
— Привет.
Я сразу шагнула в его объятия, уткнувшись носом в его футболку. Фланелевая рубашка, которую он носил поверх, была такой теплой, что я забрала её раньше. Рукава были закатаны в три раза, а подол доходил мне почти до колен.
Я откинулась назад, положив подбородок на его грудь, и уставилась в небо.
— Что я пропустила?
— Фостер и Джаспер делятся старыми историями про UFC. Напомни мне никогда не затевать с ними драку.