Бриггс был на пять лет старше Харрисона. До того как деменция заставила его переехать, он жил на ранчо. В этом доме.
— Папа старается привозить его на ранчо раз в неделю, — сказал Матео. — Они катаются по территории или ужинают у мамы. Иногда он бывает абсолютно нормальным. А иногда путает Гриффина с папой. Тяжело видеть его таким, особенно моим родителям.
— Мне очень жаль, — сказала я, сдвинув ноги с места и направляясь к ступенькам веранды. Но когда он не двинулся, я остановилась, замерев у нижней ступени, а он продолжал смотреть куда-то в даль, поверх моей головы.
— Бриггс всегда был рядом. У него никогда не было детей, но он относился к нам, как к своим собственным. Он не пропустил ни одной футбольной игры. Когда тренер школьной баскетбольной команды ушел на пенсию и им понадобился новый помощник тренера на мой выпускной год, он вызвался. Он брал нас на охоту и рыбалку. Научил меня обращаться с лассо.
Бриггс напоминал мне Вэнса.
Моего дядю, моего защитника.
Матео мельком глянул через плечо, проверяя что-то внутри, вероятно, Алли.
— Я понимаю Бриггса. Он был старше папы и мог бы взять на себя управление ранчо или других семейных дел, но не хотел этой жизни. Ему не нравилась идея быть главным. Он был доволен работой здесь, потому что любил это. Его устраивала простая жизнь.
— Это звучит как хорошая жизнь.
— У моих братьев и сестер есть… амбиции.
— А у тебя нет? — после всего двух дней, проведенных за попытками разобраться в тех мануалах по пилотированию, я начала уважать Матео еще больше за то, что он получил лицензию пилота и при этом учился в колледже.
Матео пожал плечами.
— Это другое.
— Плохое «другое»?
— Другое «другое», — сказал он. — Иногда я чувствую давление. Как будто все ждут, кем я решу стать. И что они будут разочарованы, если я не сделаю чего-то грандиозного или смелого. Но я никогда не думал хуже о Бриггсе из-за того, что он не был главным или не управлял бизнесом. Я восхищался тем, что он знал свои сильные и слабые стороны. Черт, в большинство дней я чувствую, что больше иду по стопам Бриггса, чем папы. Он делал то, что любил. Единственные ожидания, которые у него были, — его собственные.
Он говорил так, потому что верил в это? Или потому, что хотел в это верить?
— Звучит так, будто у тебя надёжные тропы, по которым можно идти, в любом направлении.
— Да, — он слегка улыбнулся мне. — Привет.
— Привет.
— Заходи, — он оттолкнулся от рамы и подбородком показал, чтобы я следовала за ним внутрь.
Поднимаясь по ступенькам, я оказалась под навесом веранды и бросила последний взгляд на луг.
У меня тоже были хорошие тропы, по которым я могла идти. Они привели меня сюда. Даже если я никогда больше не найду отца, я всегда буду благодарна за то, что он привел меня в Монтану.
Когда я повернулась к дому, я остановилась у порога, ища глазами кнопку.
— Что ты делаешь? — спросил Матео.
— У тебя нет дверного звонка.
— Эм, нет.
— О. Алли их обожает.
Его брови сошлись.
— Да, она их любит. Так вот почему ты звонишь в звонок у мамы и папы?
— Да, — я аккуратно закрыла дверь за собой, как вдруг из гостиной раздался радостный визг.
— Ве-ва! — Алли побежала так быстро, что её ноги не успевали за телом. Она бы точно грохнулась на пол, если бы Матео не подхватил её, подбросив в воздух на секунду, а затем поймав.
— Помедленнее, Росток, — он поставил её на пол и похлопал по подгузнику, пока она снова не бросилась ко мне.
Её улыбка была заразительной, когда она влетела в мои распахнутые объятия.
— Привет, Мармеладка, — я защекотала её бока, за что сама получила ответную щекотку, а затем поцеловала в щёку. Она оказалась липкой.
На плите стояла сковорода, а весь дом пропах шалфеем и сиропом.
— У вас был завтрак на ужин?
— Па-кеки.
— Вкуснятина.
— Ты ела? — спросил Матео.
— Я перекусила сэндвичем перед уходом из кофейни, — я опустила Алли на пол, и она отправилась к куче игрушек в гостиной.
— Как прошёл день?
— Суматошно, — школа была закрыта на день повышения квалификации учителей, и кафе было заполнено подростками и их родителями. Мы с Лайлой начали в четыре утра, и весь день ощущался как бешеная гонка. Обед мы пропустили, и к моменту, когда я закончила смену, умирала с голоду. Бутерброд с ветчиной и сыром я проглотила по дороге на ранчо.
Лайла всё ещё была в кофейне, заканчивая день и готовя выпечку на выходные. Если я устала, то она будет валиться с ног, когда наконец доберётся домой.