Тучи начали рассеиваться.
Когда я вернулась в гостиную, Алли бросила своих кукол и опрокинула корзину с игрушками, рассыпав кубики и мячики рядом с журнальным столиком.
— Лучше? — спросил Матео, когда я подошла к нему на кухне.
— Да, спасибо.
Он шагнул ближе и поднял руку к моему лицу. Его большой палец скользнул по моему подбородку.
— Настроена на учебу?
— Честно? Нет.
— Тогда давай завтра слетаем вместо этого?
— У меня работа в полдень.
— Встретимся в девять. Надеюсь, погода улучшится. А сегодня просто устроим обычный пятничный вечер. Хорошо?
Обычный. Да, я действительно хотела чего-то обычного.
— Хорошо.
— Голодная?
— Умираю с голоду. Я бы даже съела сгоревший сэндвич с ветчиной и сыром.
— Я купил замороженную пиццу. Надеюсь, она переживет духовку без происшествий.
— Я люблю пиццу, — призналась я. Это была единственная еда, по которой я по-настоящему скучала все эти годы в лесу. Я не думала о чизбургерах, тако или спагетти с фрикадельками. Но пицца… Я четыре года мечтала о пицце.
— Пепперони с оливками. Это же твоя любимая, верно?
— Откуда ты… — как он мог это знать?
— Всякий раз, когда мы едим пиццу у мамы с папой, ты берешь кусок и отбираешь все начинки, кроме пепперони и оливок, — Матео открыл холодильник и достал пиццу с пепперони. Затем он достал из шкафа банку нарезанных оливок.
Меня так захлестнули эмоции, что захотелось либо закричать, либо разрыдаться. Это было слишком. Сегодняшний день был слишком. Я злилась на своего отца. Я была разочарована в себе. Я была глупо счастлива от того, что Матео знает мои любимые начинки для пиццы.
Это было слишком. Я не могла рассказать никому о папе. Я не знала, что думать о Матео. Единственные подруги, с которыми я могла бы поговорить, были его сестры. Все эти чувства бурлили, словно собственный шторм, обрушиваясь тяжелыми потоками, и, не находя выхода, они проявились в виде слез.
Не плачь. Не в присутствии Матео. Не здесь. Но мой подбородок задрожал. Жжение в носу превратилось в огонь. Я сжала глаза, чтобы ни одна слеза не успела вырваться.
Не плачь, Вера.
Большие руки обхватили мои бедра. Затем мои ноги оторвались от пола, и я полетела.
— Чт…? — выдохнула я, мои глаза распахнулись.
Матео опустил меня на кухонный стол с легким стуком.
— Сделай вдох, Вера.
Я попыталась наполнить легкие, но воздух застрял в горле.
Матео взял мой подбородок в руку, удерживая мой взгляд.
— Дыши.
Мой вдох был обжигающим. Но я дышала.
— Тебе не нужно говорить сейчас, — произнес он. — Но когда будешь готова, ты можешь поговорить со мной.
Нет, не могла. Если я даже слегка приоткрою крышку этой коробки, если выпущу хотя бы немного боли, она разобьет меня на тысячу осколков. Кроме того, он не мог знать секреты о папе.
— Пицца, — сказал он. — Согласна?
Я смогла кивнуть.
Он провел ладонью по моей щеке, мягко улыбнулся, а затем поднял меня с кухонного стола.
— Иди отдохни.
Я поплелась в гостиную, придерживая штанины слишком больших штанов, и свернулась в углу дивана, наблюдая за Алли.
Она вытащила розовую коробку с кубиками Lego из своей игрушечной корзины и принесла мне, уронив прямо на колени.
— Собе-им, Ве-ва.
— Что мы будем строить?
Алли задумчиво постучала пальцем по подбородку. Это она переняла у дедушки Харрисона, и это было самым милым, что я когда-либо видела.
— Дом? — предложила я. — Или поезд?
— Поед.
— Хороший выбор, — я открыла крышку и достала детали, чтобы собрать поезд с алфавитом.
Матео накрыл на стол и налил нам по стакану ледяной воды. Ароматы пепперони, томатного соуса и выпекающегося теста наполнили комнату, пока пицца готовилась. Когда все было готово, мы втроем сели за стол, ели простой ужин и вели обычный разговор о работе на ранчо. Мы смотрели, как очаровательная девочка устраивает беспорядок с пиццей и оливками, которые она пыталась проткнуть пальцем.
Я помогла Алли подготовиться к ванне и стояла у двери ванной, пока он мыл ей волосы. Алли раздавала ему указания, а он позволял ей командовать.
Матео всегда был завораживающим. Но они вдвоем? Это была настоящая магия.
Когда она была уже в лавандовой пижамке и готова ко сну, он посмотрел на меня пристально.
— Не уходи.
Это не было просьбой.