— Вера! — резко окликнул я, как только она вышла из машины.
Она тут же повернула голову в мою сторону.
Одного взгляда на её покрасневшие глаза хватило, чтобы у меня свело живот.
— Что случилось?
Неужели сегодня что-то случилось? Она действительно заболела?
Она выглядела так же, как и я — измученной дождём и уставшей. От её одежды и волос пахло хвоей и землёй. Хорошо, значит, она не была в больнице. Опять отправилась в поход, да?
Что-то случилось на тропе? Слишком близкая встреча с животным или ещё что-то?
— Что произошло?
— Ничего, — ответила она, её голос дрожал, словно слёзы были на подходе. Она захлопнула дверцу машины и направилась к амбару.
— Вера, — я пошёл за ней. Не дам ей снова убежать. — Чёрт возьми, что происходит?
— Прости, я просто не хотела летать сегодня, — пробормотала она и начала подниматься в свою комнату в лофте.
Я держался рядом, боясь, что она оступится и упадёт.
В её движениях была какая-то измождённость, тяжесть, которой я раньше не замечал. Будто она из последних сил держала голову высоко и заставляла себя двигаться вперёд.
Добравшись до двери, она опустила плечи. Она смотрела на ручку так, словно не могла найти в себе силы, чтобы повернуть её.
— Я открою, — сказал я, скользнув за её спину, положив руку на её поясницу и открыв дверь. Потом шагнул внутрь следом за ней. — Вера, поговори со мной.
— Всё нормально, — пожала она плечами. — Просто пасмурный день.
— Почему?
— Я ходила в поход.
— Что-то случилось?
— Нет.
Я посмотрел ей прямо в глаза: — Не ври мне.
Она опустила подбородок.
— Эй, — я подошёл ближе и расстегнул молнию на её куртке. Сняв её, я стянул свою и скинул обе вещи с глухим стуком на пол. Затем я осторожно поднял её лицо за подбородок.
Отчаяние в её глазах резануло мне по сердцу.
Знала ли она, как сильно я готов стараться, чтобы больше никогда не видеть этот взгляд?
— Это из-за вчерашнего?
Она пожала плечами.
— То есть и да, и нет?
— И да, и нет.
— Что я могу сделать?
Снова пожимает плечами.
— Персик, ну дай мне хоть какую-то подсказку, — я провёл ладонью по её щеке, запуская пальцы в её волосы. Она, похоже, носила шапку сегодня, потому что влажными были только кончики.
— Почему ты называешь меня Персиком? — спросила она.
Значит, она заметила. Она не отреагировала, когда я сказал это прошлой ночью. Я думал, что либо она не услышала, либо ей не понравилось.
Я провёл пальцами по её волосам.
— Потому что твои волосы напоминают мне спелый персик в жаркий летний день. Потому что ты сладкая. И потому что это мой любимый фрукт.
— Нет, это не так. Ты больше любишь клубнику.
— Уже не клубнику, — прошептал я, наклоняясь и целуя её.
Она погрузилась в поцелуй, словно каждый мускул ее тела мгновенно расслабился. Словно мир за пределами нас просто исчез.
Я хмыкнул и провел языком по ее нижней губе, проверяя и пробуя на вкус. Затем я погрузился глубже: ее мягкие губы и сладкий вкус были как в раю.
Как и прошлой ночью, мне потребовалось усилие, чтобы оторваться от неё. Но я держал её лицо в руках и прижался к ней лбом. Когда я открыл глаза, её глаза были уже открыты.
— Почему ты ушла прошлой ночью?
— Ты оттолкнул меня.
Я моргнул. Оттолкнул её?
— Я остановил нас, прежде чем мы зашли слишком далеко.
— Слишком далеко? — её глаза сузились, и она вырвалась из моих объятий. — Я два года пыталась найти «нормальность», Матео. Я хочу, чтобы люди обращались со мной так, как раньше. Я хочу быть тем человеком, кем я была раньше, но это кажется невозможным. Если бы не всё дерьмо в моей жизни, ты бы реально остановился? Я хочу забыть. Я хочу… тебя. Но если ты не будешь ходить вокруг меня на цыпочках. Если ты не будешь обращаться со мной как с хрупким предметом.
Тот укол боли в её красивых глазах был как пощёчина. Она думала, что я остановился, потому что жалел ее.
К черту это. Я сократил расстояние между нами, взяв ее лицо в свои руки. Затем я поцеловал ее. Крепко. Я завладел ее ртом и прижался к ней всем телом, чтобы она почувствовала, как сильно я ее хочу.
Она застонала, когда мое возбуждение уперлось ей в бедро. Когда я оторвался от ее рта, у нас обоих перехватило дыхание.
— Я хочу тебя. Так сильно, что не могу думать. Но я не хочу всё испортить. Я не хочу, чтобы секс был всем, что у нас есть. Я не хочу проснуться утром в постели и услышать от тебя, что всё было весело, но отношения — это не то, что тебе нужно. Что те месяцы, что мы были вместе, ничего не значат. И я не хочу уйти и через девять месяцев узнать, что у меня есть дочь, о которой мне никто никогда не собирался сказать. Вот почему я остановил поцелуй прошлой ночью.