— Я тоже, — сказала Лайла, встретившись с моим взглядом.
— Спасибо, — одними губами произнесла я.
Лайла чаще других приходила мне на помощь, когда речь заходила о походах.
Она, как и Вэнс, знала, что я ищу отца. И она, как и Вэнс, знала, что я не собираюсь останавливаться.
Возможно, он все еще злился, что папа напал на Лайлу. Я не могла винить его за это.
Два года назад отец испугался, когда она наткнулась на него на охоте, и он... сорвался. Он душил ее до тех пор, пока она почти не потеряла сознание, а потом отпустил.
Вэнс имел полное право злиться. Я тоже. Отец не должен был прикасаться к ней. Почему он просто не убежал? Что творилось у него в голове, что он совершил такой ужасный поступок?
Если бы я не ушла от него так внезапно, я могла бы спросить. Я могла бы убедиться, что он не находится на грани психического срыва.
Но я оставила его и теперь должна была найти его.
Лайла приняла мои вылазки. Вэнс же хотел, чтобы я жила дальше.
Он недооценивал, насколько далеко я уже продвинулась. Я возвращалась к тому, кем была раньше. Вела нормальную жизнь.
У меня была любимая работа в «Кофе у Иденов». Она оплачивала мои счета и позволяла мне иметь гибкий график, так что у меня было достаточно времени для занятий и учебы. Я делала то, что делали многие двадцатитрехлетние девушки.
Я ездила на своей машине, проводила слишком много времени за телефоном, ела много нездоровой пищи и была одержима Netflix.
В последний год мне хотелось думать, что я нашла постоянство.
По крайней мере, я гналась за ним.
Но я не отказывалась от папы.
Возможно, отпустить его было самым разумным решением. Скорее всего, это был выбор, который избавил меня от душевной боли. В какой-то мере то же самое можно сказать и о моей бесконечной влюбленности в Матео. Было ли безрассудством любить его, хотя он не проявлял ко мне ни малейшего интереса? Вроде того.
И все же я вела себя как дура.
Был шанс, что Матео никогда не заметит меня. Возможно, я всегда буду чувствовать себя ущербной и сломленной. Может быть, прошлое всегда будет для меня чем-то непреодолимым.
Может быть, никакое ожидание Матео ничего не изменит.
В глубине души я понимала, что пришло время забыть об этих чувствах. Но забыть отца?
Нет. Никогда.
Папа был моей семьей. Он нуждался во мне. Я была всем, что у него осталось, а я его бросила. Как-нибудь я исправлю эту ошибку. Я найду способ остаться в его жизни и чтобы он был в моей.
Даже если единственное место, где мы могли бы видеть друг друга, было спрятано под деревьями и безоблачным голубым небом. Даже если бы мне потребовалось десять лет, чтобы найти его. Я бы нашла его.
Он был жив.
Я не сдавалась.
Даже если в глубине души я сомневалась, не пора ли отпустить и Матео Идена, и Кормака Галлагера.
***
— Вера...
— Я слышала тебя, дядя Вэнс, — я слышала каждое слово из лекции, которую он читал мне последние пять минут возле женского туалета «У Вилли».
Он вздохнул и провел рукой по своей бородатой челюсти.
— Я волнуюсь за тебя.
— Тебе не нужно волноваться, — я грустно улыбнулась ему. — Я осторожна. У меня есть спрей от медведей. Я внимательна к окружающей обстановке. Я издаю звуки, когда нахожусь в подозрительных местах. Я осторожна.
— Это не... — еще один вздох. — Я знаю, что ты осторожна. Но я беспокоюсь не об этом.
— Тогда что?
— Я беспокоюсь... — он издал долгий вздох. — Я беспокоюсь, что ты его не найдешь.
Мы разделяли это беспокойство. Не то чтобы я когда-нибудь призналась в этом вслух. Вэнсу или себе.
— Я найду его.
— Может, и не найдешь.
— Но я найду.
— Малышка...
— Он обещал, — мой голос дрогнул. — Он сказал, что мы снова увидимся. Это было его обещание.
Я найду своего отца. Я буду в его жизни. Он нуждался во мне.
— Я не должна была оставлять его вот так.
Вэнс моргнул.
— Что? Ты хочешь вернуться?
— Нет. Не для того, чтобы жить там. Но все произошло слишком быстро. Ты нашел меня. Мы нашли папу. А на следующий день я уехала. Это было поспешно.
— Поспешно? Он хотел, чтобы ты уехала, Вера.
— Я знаю. И я не говорю, что жалею об этом. Но я просто... — я вздохнула. — Я найду его.
Взгляд Вэнса смягчился.
Я ненавидела нежную жалость в его взгляде. Я ненавидела его сомнения. Ненавидела, что он может быть прав.
— Я найду его, — мой подбородок дрогнул, когда я заговорила.
Выражение лица Вэнса не изменилось. Не в силах смотреть на него больше ни минуты, я проскользнула мимо него и устремилась по коридору, присоединяясь к нашей группе.
На Мэйн-стрит было всего два бара Салун «У Большого Сэма» и «Старая мельница». Они примыкали к туристической части Куинси и обслуживали посетителей, которые хотели получить «аутентичные» впечатления от Монтаны.
Салун «У Большого Сэма» был оформлен в стиле вестерн. В «Старой мельнице» царила атмосфера спортивного бара. «У Вилли» — был забегаловкой, и, по словам местных жителей, это был настоящий бар Монтаны.
Само здание было старым, темным и обшарпанным. Стены были увешаны неоновыми лампочками и пивными вывесками. На каждом столе было множество зазубрин и царапин. Не более двух стульев или табуретов подходили друг к другу, а зеркальную стену с полками для бутылок со спиртным, вероятно, не чистили уже лет десять.
Когда я пользовалась уборной, несмотря на годы, проведенные в лесу, я нависала над сиденьем унитаза. И все же, даже несмотря на затхлый запах старого пива, мне нравились эти вечера, когда Идены приезжали в город на ночные посиделки.
Сегодня я узнала множество знакомых лиц. Поскольку бар находился не на Мэйн, сюда не было такого наплыва туристов, как в изысканные заведения.
Что, похоже, вполне устраивало самого Вилли. Он стоял за барной стойкой и выглядел таким же довольным приходом клиентов, как если бы ему делали колоноскопию7.
Я подошла к барной стойке и подняла руку, подавая Вилли сигнал. В первый мой визит сюда я поняла, что ворчливому бармену улыбаться бесполезно, поэтому не стала беспокоиться, когда он направился в мою сторону.
Его седые брови казались еще более густыми, чем в прошлый раз, когда мы все заходили сюда выпить, а нечесаная борода была слегка подстрижена.
— Кока-колу, пожалуйста.
Вилли не кивнул и не заговорил. Он просто наполнил стакан льдом и налил в него мой напиток, пока я осматривала зал.
Грифф и Уинн всегда выбирали это место для посиделок во время редких вылазок. Именно здесь они познакомились много лет назад, и хотя Гриффин Иден выглядел как суровый ковбой, в душе он был сентиментален.
В данный момент они играли в шаффлборд 8у дальней стены, притворяясь, что играют, когда на самом деле флиртовали между частыми поцелуями.
Мемфис сидела рядом с Ноксом, их стулья были как можно ближе, чтобы он мог одной рукой обхватить ее плечи, а другую положить на ее круглый живот. Она была беременна третьим ребенком, на этот раз девочкой.
Мемфис была одним из наших назначенных водителей сегодня вечером.
Вторым была Элоиза. Она сидела на коленях у Джаспера, его тело прижималось к ее телу так естественно, как будто они приросли друг к другу.
Талия и Фостер держались за руки, их пальцы были переплетены.
Когда Вэнс присоединился к Лайле, они тихо беседовали, и его разочарование во мне было видно с другого конца зала. Но когда она положила руку ему на бедро, он расслабился и поцеловал ее в висок.
Пустые стулья за столом, мой и Матео, выглядели... одинокими. Печальными.
Где он был?
Я осмотрела зал и нашла его в противоположном конце бара. Он был не один.
На табурете рядом с ним сидела блондинка. Она прижалась к нему так близко, что их плечи почти соприкасались. На ее красных губах играла кокетливая улыбка.
Мое сердце дрогнуло.
Матео взболтал виски со льдом пластиковой соломинкой, прежде чем сделать глоток из стакана.