- Что ты хочешь и чего ищешь, чадо?
-Господь посреди нас, - поздоровался пришедший.
-И ныне и вовеки.
-Мое имя Александр, я инок небольшого монастыря, что в Радонежском Бору, недалеко от Москвы. Ищу часовню в этих краях, что освещена святому Дмитрию Солунскому. И того инока, что живет возле нее… Преподобный Сергий, игумен нашего монастыря меня к нему послал… Имени его только не сказал…
- Знаю, кого тебе надо… Ступай за мной.
Александр поклонился, благодаря, и направился за монахом, почтительно отставая на шаг.
-Какой у тебя посох необычный, брат, - не оборачиваясь сказал монах. – Таким и медведя зашибешь, не только разбойника.
На лице Александра промелькнуло что-то вроде тени стыда или досады.
-Настоятель приказал… благословил, - еще более негодуя на себя за «военную» оговорку, неловко пояснил он. – Я давно зарёкся оружие в руки брать… Будь то нож или палка…
-Именно зарекся?
-Ну… для себя решил, - видно было, что тема эта для Александра неприятна и отвечает он лишь из вежливости, явно пересиливая себя.
-И что же ты за послушание в обители нес, если инструментом не пользовался?
-За яблоневым садом ухаживал. Там все голыми руками наловчился делать. А настоятель распорядился одну яблоньку… в этот посох переделать.
-Хм, - в голосе монаха проскользнуло что-то вроде смешинки, что было совсем уж необычно – дико было даже представить себе этого отшельника улыбающимся. – Стало быть, изменил твой игумен ее предназначение? Была яблонька а стало… Впрочем, в мире вообще предопределенности нет – на все воля Божия… Человек по одному видит, думает и предполагает, а у Господа планы иные… Стало быть, взял отец Сергий яблоньку, и… А ты как это понял?
-Я – монах, - сказал Александр. - мне оружия не надо…
-Только потому что монах? А что такое – монах?
-Посвятивший себя Богу всецело, без остатка, - твердо сказал Александр. – Мир на жажду царства небесного сменивший.
-Небо нельзя купить ни богатствами, ни даже самой праведней жизнью, - вздохнул старец. – Все одно обмен неравнозначный будет, проживи ты хоть сто лет безвинно, как ангел. Вечность с богом за крохотные сто лет земной жизни?
- Но ведь это все, что может дать человек. Для Бога это – миг, а для человека – все что имеет, без остатка… И по милости Божей…
-Это так, - согласился монах. – А почему оружие для тебя так болезненно?
- Простите, забыл спросить, как ваше святое имя?
- Нарекли Дмитрием. Говори, что наболело, брат. С самого больного и начинай. Сначала надо лечить самую опасную рану.
- Когда-то… в другой жизни, я был боярином из знатного рода. Меня готовили к жизни ратной и я… я не разочаровывал своих учителей… Были сражения… Поражения и победы… снова поражения… Вы ведаете, что творится на Руси… И этот мир стал мне немил своей жестокостью… Я знаю, что молод, но я повидал много нехорошего… И сам был… хорошим бойцом… И я ушел из этого мира в другую жизнь, мне дали иное имя… А потом князь московский решился на противостояние с Ордой. Митрополит был в Константинополе, у Патриарха, и Дмитрий Иванович приехал за благословением к нашему игумену, прося дать ему хотя бы двух людей из «войска Сергия», для укрепления духа воинства… Настоятель благословил Ослябю и меня. Ослябю – это понятно, он из рода давно уже охраняющего митрополитов и духовенство в их опасных странствиях... Брат Родиона – Андрей, даже сейчас с митрополитом Дионисием в Константинополе... А я-то кто? Для мира я умер… Настоятель перед отправкой постриг меня в великую схиму и дал имя – Александр… Но все три святителя, чьи имена я носил не могут просветить мой темный ум… Оружие я брать не могу – я же монах… Мои молитвы… Что мои молитвы?! В обители есть такие молитвенники, по сравнению с которыми я – ничто… Значит… Отец Сергий просто отослал меня? Значит, я – плохой монах и ему просто не нужен? Я ведь умер для мира… И вновь отправлен в мир… Видать плохой я монах, - повторил он с тоской.
-Плохой, - охотно согласился с ним старец. – Один раз не по твоему вышло, и ты уже отчаялся. Ты хотел в монастыре, подальше от людей грехи замаливать да Богу молитвы возносить, а тут начальник, тебя, мудрого, не спросив, на послушание отправил… И сразу мир плохим стал, слюни-сопли до земли… А настоящий монах должен быть готов в любое время, в любом месте, хоть в печи огненной, хоть на поле брани, хоть посреди бурлящего океана – Верить и волю Его исполнять! Ты еще даже не представляешь, какими интересными дорогами ведет нас Бог…