Кардинал наклонился к нему с трона.
– Этот вопрос всегда встает перед человеком, когда он ищет путь, по которому идти всю жизнь. Ваша жизнь окончена, и очень скоро вы получите ответы на все вопросы. Так используйте последние минуты, чтобы поговорить с ней, – сказал он и кивнул в сторону Морин.
Флинн отшатнулся. Такого ответа он, по-видимому, не ожидал от священнослужителя. Отойдя от трона, он повернулся и пошел на другую сторону алтаря.
Морин и Бакстер так и сидели там молча, прикованные к первой скамье. Не говоря ни слова, Флинн расковал наручники, а затем сдержанно проговорил:
– Мне хотелось бы, чтобы вы оба находились в менее открытом месте, но кое-кто не разделяет моего мнения. Как бы то ни было, когда начнется стрельба, вас не казнят, потому что мы сможем отразить штурм, и вы снова нам понадобитесь. – Он посмотрел на часы и продолжил все так же бесстрастно: – Вскоре после пяти пятнадцати вы увидите, как взорвутся все двери собора вместе с полицейскими, которые станут крушить их. Знаю, что вы оба можете сохранять хладнокровие. Постарайтесь спрятаться под скамейки, которые позади вас. А ближе к шести часам трем минутам, если, конечно, останетесь живы, убирайтесь отсюда, что бы ни происходило вокруг вас… Большего для вас я сделать не могу.
Морин встала и пристально посмотрела на Флинна.
– Никто не просил тебя что-то делать для нас. Если что-нибудь хочешь сделать для всех, иди вниз и открой ворота ризницы. Затем поднимись на кафедру и скажи своим людям, что все кончено. Никто не остановит тебя, Брайен. Думаю, они ждут от тебя этих слов.
– Когда откроют ворота Лонг-Кеш, я открою все двери здесь.
– Ключи от тюрем Ольстера находятся не в Америке, не в Лондоне или Дублине. Они в Ольстере, – не унималась Морин. – Дай мне срок – год, и я освобожу в Белфасте и Лондондерри больше людей, чем когда-либо освободил ты, прибегая к захвату заложников, налетам и покушениям…
Флинн рассмеялся:
– Год? Да тут многих лет не хватит. Если католики позволят, протестанты не согласятся.
Морин глубоко вздохнула, чтобы говорить спокойно, и продолжала:
– Хорошо… Теперь к этому лучше не возвращаться. Но ты не имеешь права вести этих людей на верную смерть. И ты лишь одним словом можешь устранить угрозу смерти, нависшую над этим проклятым местом. Иди же! Сделай это! Сейчас же!
Она размахнулась и ударила его по лицу. Бакстер отшатнулся в сторону и отвернулся. Флинн притянул Морин к себе за руки и сказал:
– Этой ночью каждый считает нужным давать мне советы. Странно, что люди не обращают на тебя особого внимания, пока не подложишь им адскую машину, не правда ли? – Он выпустил ее руки. – А ты, кстати, ушла от меня четыре года назад, так и не дав ни единого совета на будущее. Все, что ты наговорила мне сегодня ночью, могла бы сказать еще тогда.
Морин бросила взгляд на Бакстера – ей было неловко от того, что он все слышал. Она тихо-тихо проговорила:
– Да и тогда я тоже высказала все, что должна была, но только ты не прислушался.
– Видимо, ты говорила слишком тихо. – Флинн повернулся к Бакстеру: – Насчет вас, Гарри. – Он придвинулся ближе. – Майору Бартоломео Мартину очень нужно, чтобы здесь нашел бы свою смерть какой-нибудь англичанин. Вы прекрасно подходите для этой роли.
Бакстер на мгновение задумался и ответил:
– Да… он больной человек… одержимый… Мне кажется, я всегда подозревал его…
Флинн посмотрел на часы.
– Извините, мне нужно поговорить со своими людьми.
Он отвернулся и направился к кафедре. Морин побежала за ним и, положив руку ему на плечо, развернула к себе.
– Черт побери, ты что, даже не собираешься попрощаться?
Лицо Флинна вспыхнуло, похоже, он потерял самообладание, но, откашлявшись, произнес:
– Извини… Я даже не подумал, что ты… Ну что ж… Прощай… Больше нам не представится случай поговорить. Удачи!..
Поколебавшись, он наклонился к ней, но внезапно выпрямился. Морин начала что-то говорить, но ее прервал Галлахер, выкрикнувший из ризницы:
– Брайен! Здесь Бурк, он хочет тебя видеть!
Флинн с некоторым удивлением посмотрел на часы. Из-за органа донесся голос Хики:
– Это ловушка!
Флинн неуверенно посмотрел на Морин. Она чуть заметно кивнула. Он на пару секунд удержал ее взгляд и прошептал:
– До сих пор я доверяю тебе. – Улыбнувшись, он быстро обогнул алтарь и спустился по ступенькам.
У решетки стоял Бурк, без пиджака, в рубашке с короткими рукавами и с пустой наплечной кобурой, держа руки в карманах брюк. Флинн без опаски приблизился к решетке и остановился перед ней.
– Ну, что скажешь?
Бурк ничего не ответил, тогда тон Флинна стал еще грубее:
– Разве ты не собираешься требовать, чтобы я сдался или…
– Нет.
Флинн обернулся и крикнул Галлахеру:
– Отдохни немного. – Потом опять повернулся к Бурку. – Ты пришел, чтобы убить меня?
Бурк вынул руки из карманов и положил их на прутья решетки.
– Почему ты так считаешь? Потому что я пришел без белого флага?
– Ты должен. Ты обязан убить командира противника при любом удобном случае. Если бы на твоем месте был Беллини, я не задумываясь убил бы его.
– На этот счет, к сожалению, установлены правила.
– Да, и в отношении тебя я придерживаюсь одного такого правила.
Пара секунд прошла в тишине, потом снова заговорил Флинн:
– Что тебе надо на сей раз?
– Я только хотел сказать, что не испытываю к тебе личной враждебности.
– Я это знал, – улыбнулся Флинн. – Я чувствовал это. И к тебе, Бурк, у меня нет неприязни. Да черт с нею, с этой неприязнью. У меня также нет личной ненависти к твоим людям, впрочем, и у большинства из них тоже, видимо, нет личной ненависти ко мне.
– Тогда почему же мы находимся здесь?
– Потому, что в тысяча сто пятьдесят четвертом году Адриан Четвертый позволил английскому королю Генриху Второму ввести свою армию в Ирландию. Мы здесь потому, что четыре года назад красный автобус до Кледи прошел мимо Уайтхорнского аббатства. Поэтому я здесь. А вот почему ты пришел сюда?
– До пяти часов я был на дежурстве.
Флинн улыбнулся и заметил:
– Черт побери, это на удивление недостаточная причина, чтобы умереть. Я освобождаю тебя от обещания участвовать в штурме. Может, за это ты убьешь Мартина? Это он подставил бедного Гарри, и тот оказался здесь. Ты уже догадался зачем?
Лицо Бурка не отразило никаких эмоций. Флинн посмотрел на часы: 5.04. Что-то не так, видимо, какая-то накладка.
– Может, тебе лучше уйти отсюда?
– Как хочешь? Я останусь на связи с тобой до шести ноль три.
Флинн внимательно посмотрел на Бурка.
– Я хочу поговорить со Шрёдером. Пришли его сюда.
– Не могу.
– Я хочу поговорить с ним! Сейчас же!
– Твои угрозы больше никого не запугают. А меньше всего Берта Шрёдера. – Бурк глубоко вздохнул. – Капитан Шрёдер засунул дуло пистолета себе в рот…
Флинн схватил Бурка за руку и вскричал:
– Ты лжешь! Я хочу видеть его труп!
Бурк снял его руку со своей и, уже спускаясь вниз в ризницу, обернулся к Флинну:
– Не знаю, что толкнуло его на такой шаг, но уверен, что в этом есть доля и твоей вины.
У развилки коридора Бурк замедлил шаг. В каком-то метре от него стояли, прижавшись к стене, спецназовцы в масках и с автоматическими винтовками «браунинг» наготове. Бурк оглянулся на Флинна. Подумав немного, он произнес:
– Ну что ж. До скорого свидания.
Флинн покачал головой:
– Я рад, что мы снова встретились.
Глава 56
Беллини стоял у стола в конференц-зале, внимательно изучая четыре больших листа чертежей, прижатых к столешнице кофейными чашками, пепельницами и гранатами с зажигательной смесью. Вокруг него толпились командиры взводов, участвующих в штурме. На первых трех чертежах были показаны фундамент, первый этаж и верхние этажи. Четвертый изображал проекцию собора сбоку. И сейчас все склонились именно над ним, хотя Беллини не видел в нем ничего особенного.