,
Награда взоръ его, а слово имъ вѣнецъ.
Возженны пламенной къ отечеству любовью,
Запечатлѣть ее клянутся вѣрной кровью.
Уже покровомъ ночь объемлется густымъ,
450 Въ поляхъ явилися огни и синiй дымъ,
Какъ будто бы свѣщи возженныя при гробѣ:
Убитыхъ предаютъ въ слезахъ земной утробѣ;
Преобращается въ могилу чистый лугъ,
Но вѣтры бурные въ брегахъ взревѣли вдругъ!
455 Гремятъ, какъ будто бы перуномъ воруженны,
Россiйскiя суда снарядомъ нагруженцы;
И гибнетъ твердая ограда всѣхъ полковь,
Металлы тяжкiе летаютъ средь валовъ:
Напружилась вода, Борей въ пучину дуетъ;
460 Съ водою бурный вихрь, а съ нимъ вода воюетъ;
Но вихрь хребетъ рѣки трезубцемъ поразилъ,
Усталъ, на волну легъ, снаряды порузилъ.
Какое зрѣлище Царю, вельможамъ, войску!
Вода вливаетъ страхъ во грудь и въ мысль геройску.
465 Царь будто вдругъ претя смятенью и волнамъ,
Вѣщалъ: погибло все, осталась храбрость намъ!
На храбрость воины надежду возложите,
И грудью грады брать искуство покажите.
И грудью градъ возмемъ! всѣ воины рекли;
470 И съ шумомъ какъ орлы ко стану потекли.
Тогда увидѣли при мѣсячномъ сiяньѣ,
Котораго на станъ простерлося блистанье,
Что нѣкiй юноша скитался межъ шатровъ;
Онъ Рускiй щитъ имѣлъ и шлемъ себѣ въ покровъ;
475 Но робкiй ходъ его и мѣста обозрѣнье,
Вселяютъ во Царя и въ войско подозрѣнье.
Прерѣзанъ путь ему, и юноша схваченъ;
Между мечами онъ къ Монарху приведенъ.
Кто ты? у плѣнника герои вопрошаютъ;
480 Но твердости его вопросомъ не лишаютъ.
Увы! отвѣтствуетъ, бѣда мнѣ съ вами брань!
Не кроюся, мое отечество Казань;
Но что въ одеждѣ сей пришелъ толико смѣло,
Ищу, хочу найти родительское тѣло.
485 Синонъ! вторый Синонъ! возопiялъ стеня,
Отецъ мой въ брань пошелъ сражаться за меня;
Увы! онъ кончилъ жизнь; мнѣ тѣнь его явилась,
И прахъ землѣ предать, рыдая, мнѣ молилась.
Ахъ! дайте тѣло мнѣ бездушное обнять:
490 По крови мнѣ моей легко его познать;
Имѣете отцевъ, о Россы! вы и сами;
Надъ сыномъ сжальтеся, молю васъ Небесами;
Мое усердiе за щедрость вамъ явлю:
Вамъ тайны, умыслъ вамъ Казанцовъ объявлю….
495 Но Царь, познавый въ немъ духъ лести и измѣны,
Вѣщалъ: Бѣги скоряй нещастный въ градски стѣны!
Бѣги ты! опиши Казанцамъ Росскiй станъ;
Скажи, что съ войскомъ въ немъ не дремлетъ Iоаннъ;
Что безъ побѣды онъ отъ града не отступитъ,
500 И славы никогда измѣнами не купитъ….
Едва сiи слова съ презрѣньемъ Царь изрекъ,
Какъ громомъ пораженъ, лазутчикъ въ станъ потекъ.
Но гордый Едигеръ, питая мысль жестоку,
Не къ храбрости прибѣгъ, прибѣгнулъ ко пороку.
505 Кто въ сердцѣ чистоты не чувствуетъ прямой,
Тотъ хощетъ завсегда прикрыть свой умыслъ тмой.
Есть нѣкая гора въ трехъ поприщахъ отъ града,
За ней скрывалася Ордынская засада;
Съ вершины вдоль горы растетъ дремучiй лѣсъ,
510 Въ который входа нѣтъ сiянiю небесъ;
Непроницаемой окружностью и тмою,
Сокрылъ дремучiй лѣсъ засаду за спиною;
Въ горѣ кремнистая ущелина была,
Изъ коей выбѣгать Орда на брань могла.
515 Толь мѣсто сходное со мрачнымъ духомъ Царскимъ,
Сношенiе свое имѣло съ градомъ Арскимъ,
Который отъ горы лежалъ въ недалекѣ,
Снаряды отправлялъ къ засадѣ по рѣкѣ,
Роскошной пищею толпа сiя снабдѣнна,
520 Была на быстрые набѣги учрежденна.
Лишь только совершалъ теченье свѣтлый день,
Луна на небо шла, сгущалась въ полѣ тѣнь;
Тогда, какъ хищныя изъ мрачныхъ нырищь птицы
Смущали Россiянъ чрезъ цѣлый кругъ седмицы;
525 Россiйскiй седьмь нощей не зналъ покоя станъ.
Съ досадой на сiе взираетъ Iоаннъ;
Онъ силы посылалъ набѣговъ сихъ къ отпору,
Но воины его одну встрѣчали гору,
Дремучiй только лѣсъ, непроходимый путь,
530 Не люди гдѣ ходить, но вѣтры могутъ дуть.
Ордынскаго Царя сей вымыслъ утѣшаетъ:
Но Iоанну быть великимъ не мѣшаетъ.
Толь часто видимыхъ ко отвращенью бѣдъ
Ревнительныхъ вельможъ въ шатры свои зоветъ;
535 Открылъ вину, почто осадою коснѣетъ:
Подземный ходъ, вѣщалъ, успѣховъ не иметъ;
Засада приступъ намъ мѣшаетъ предпрiять,
Намъ войскъ велику часть удобно потерять.
Тогда Хилковъ возсталъ, являющъ умъ во взорахъ,
540 Въ разсудкѣ плодовитъ, но кратокъ въ разговорахъ;
Онъ рекъ Царю: Во вѣкъ мы града не возмемъ,
Доколѣ изъ засадъ враговъ не изженемъ;
Межъ дебрей и заразъ они въ лѣсахъ вмѣщенны;
Но имъ дороги къ намъ отвсюду отворенны:
545 Вели прерѣзать имъ со всѣхъ сторонъ пути;
Но скромность надлежитъ въ сихъ подвигахъ блюсти,
Засада коими привыкла къ намъ стремиться;
Въ оврагахъ и горахъ вели своимъ сокрыться.
Ко изтребленiю Ордынскихъ наглыхъ силъ,
550 Ты въ стрѣчу имъ пойдешь, они ударятъ въ тылъ;
Есть Арскiй близко градъ, тамъ скопище безбожно;
Сiе гнѣздо враговъ разрушить вскорѣ можно;
Отправь туда полки… Царь мужу внялъ сему,
И съ Суздальскимъ велѣлъ уйти во градъ ему.
555 Но войски раздѣливъ, какъ тучу на двѣ части,
Едину поручилъ Тверскаго Князя власти;
Велѣлъ ему изъ горъ Ордынцовъ ожидать,
Въ окопы пропустивъ, кроваву сѣчу дать;
Къ порядку ратному оставшихся устроилъ,
560 И тако воинство и духъ свой успокоилъ.
Стрегущая Орду въ то время войска часть,
Со Троекуровымъ терпѣла злу напасть;
Возлечь Россiяне на ихъ мѣстахъ не смѣли,
На копья опершись, мгновенный сонъ имѣли;
565 Изъ за лѣсовъ густыхъ тревожитъ ихъ Казань:
Имъ пища хлѣбъ сухой, столы ихъ были, длань;
Любовь къ отечеству Россiянъ подкрѣпила,
Сурову пищу ихъ, сонъ легкiй заступила;
Велико зло сiе, но меньше было тѣмъ,
570 Что витязямъ судьба претила четыремъ
Изъ града изходить. Какъ будто хищны враны,
Отъ молнiй убѣжавъ, они цѣлили раны;
Въ болѣзняхъ не могли Россiянъ возмущать:
Причину скорби ихъ не время мнѣ вѣщать.
575 Но православiя и нашихъ войскъ злодѣя,
Рокъ лютый въ градъ привлекъ Нигрина чародѣя,
Рамидина отца. Онъ внесъ войну, не миръ.
Уже избавился отъ раны Гидромиръ;
Возстали витязи Нигриномъ излѣченны;
580 Но Россамъ грозы ихъ судьбою пресѣченны.
Уже три раза нощь сгущала мрачну тѣнь;
Орда изъ засѣки въ четвертый вышла день,
Которые себя по дебрямъ тайно крыли,
Россiяне враговъ ко стражѣ допустили;
585 И стража начала въ окопы отступать,
Дабы скрываясь, ровъ злодѣямъ изкопать.
Побѣда вѣрная стремящiмся польстила!
Но Троекуровъ Князь врагамъ ударилъ съ тыла;
Безстрашно изскочивъ на холмы изъ кустовъ,
590 Съ мечами встрѣтили Россiяне враговъ,
Какъ звѣзды въ лѣтню нощь въ рѣкѣ изображенны,
По небу движутся ни чѣмъ не возмущенны,
Но вѣтры прилетѣвъ на крылiяхъ своихъ,
Взволнуютъ верьхъ рѣки и возколеблютъ ихъ:
595 Такъ Россы съ двухъ сторонъ коней своихъ пустили,
И варварски толпы смѣшали, возмутили.
Казалось, храбрый духъ на крыльяхъ Россовъ несъ;
Затворенъ градъ врагамъ, отрѣзанъ сзади лѣсъ;
Блистаютъ молнiи, зiяетъ смерть отвсюду,
600 Ни гдѣ спасенья нѣтъ, защиты ни откуду.