Вода наморщилась и стынетъ въ берегахъ;
155 Жестокая Зима на паствы возлегаетъ,
И грудь прижавъ къ землѣ, жизнь къ сердцу притягаетъ:
У щедрой Осени престолъ она беретъ,
И пухъ изъ облаковъ рукой дрожащей третъ.
Мертвѣютъ вѣтьвями лѣса кругомъ шумящи;
160 Главы склонили внизъ цвѣты, поля красящи;
Увяла сочная безвременно трава,
Натура видима томна, блѣдна, мертва;
Стада, тѣснимыя мятелями и хладомъ,
Въ единый жмутся кругъ, и погибаютъ гладомъ;
165 Крутится по льду вихрь, стремится воздухъ сжать;
Не могутъ ратники оружiя держать.
Изъ облака морозъ съ стрѣлами вылетаетъ,
Всѣхъ ранитъ, всѣхъ язвитъ, дыханье отнимаетъ.
Россiйски ратники уже не ко стѣнамъ,
170 Но храбростью горя, бѣгутъ къ своимъ огнямъ;
И тамъ студеный вихрь возженный пламень тушитъ,
Зима всѣ вещи въ ледъ преображаетъ, сушитъ.
Не грѣетъ огнь, вода рѣчная не течетъ,
Земля сѣдѣетъ вкругъ, и воздухъ зрится сѣдъ.
175 Уже спасенiя Россiяне не чаютъ;
Смущенны, на стѣнахъ Нигрина примѣчаютъ,
Который въ торжествѣ съ Казанцами ходилъ,
Руками дѣйствуя, морозы наводилъ.
Сiе Казанское лукавое злодѣйство
180 Признали ратники за адско чародѣйство.
Вступивше солнце въ знакъ Вѣсовъ узрѣвъ они,
Далеко отъ себя считали зимни дни;
Въ противны времена естественному чину,
Поставили зимѣ волшебную причину.
185 Нигринъ, который ихъ тревожить продолжалъ,
Россiянъ вихрями и стужей поражалъ.
Но Царь благiй совѣтъ священныхъ старцевъ внемлетъ,
Который помощью врачебною прiемлетъ;
И чародѣствiе и тартаръ отразить,
190 Велѣлъ поднявъ Хоругвь священну водрузить,
На ней изображенъ въ сiянiи Спаситель,
Геенскихъ умысловъ всемощный побѣдитель;
Святыня на челѣ, во взорахъ Божество,
Сулили надъ врагомъ Россiи торжество.
195 Благопрiятствуетъ Россiи мысль Царева;
Во знамѣ часть была животворяща древа,
На коемъ Божiй Сынъ, являя къ намъ любовь,
Къ спасенью грѣшниковъ безцѣнну пролилъ кровь;
И сею кровью мiръ отъ ада избавляетъ.
200 Се! вѣрныхъ Крестъ святый вторично изкупляетъ.
Божественную пѣснь священники поютъ;
Возжегся ѳимiямъ, и бури престаютъ.
Свѣтило дневное воздушны своды грѣя,
Обезоружило свирѣпаго Борея;
205 Зефирами гонимъ, онъ тяжко возстеналъ,
Мятели предъ собой, и бури вспять погналъ.
Теряютъ силу всю Нигриновы угрозы,
Вѣтръ крылiя свернулъ, ушли въ Кавказъ морозы;
Сѣдые у Зимы растаяли власы;
210 Прiемлютъ жизнь въ поляхъ естественны красы.
Но риза, чемъ была Казань вкругъ стѣнъ одѣта,
Та риза солнечнымъ сiянiемъ согрѣта,
Лишилась бѣлизны и разступилась врозь,
Тончаетъ, и хребетъ земный проходитъ сквозь.
215 Россiянъ строгая зима не побѣдила,
Но снѣжная вода подкопы повредила;
Она въ утробу ихъ ручьями протекла,
Селитру пламенну въ недѣйство привела.
Явленiемъ святымъ животворятся войски,
220 Воскресли въ ихъ сердцахъ движенiя геройски;
И видя помощь къ нимъ низпосланну съ небесъ,
Ликуютъ посреди Божественныхъ чудесъ.
Къ осадѣ ихъ сердца, готовы къ бранямъ руки;
При пѣнiи святомъ внимаютъ трубны звуки.
225 Адашевъ и Алей! и вашу кротость зрю:
Вы мира сладости представили Царю;
Ко ближнему любви, и кротости послушный,
Прiемлетъ Iоаннъ соьѣтъ великодушный;
Онъ видѣлъ всѣхъ подпоръ лишенную Казань,
230 И руку удержалъ, держащу громъ и брань;
Предпочитающiй сраженiямъ союзы,
Съ Казанца плѣннаго снимаетъ тяжки узы;
Велитъ его во градъ мятежный отпустить,
И тамо ихъ Царю съ народомъ возвѣстить,
235 Что рока близкаго себя они избавятъ,
Когда Россiянамъ ихъ древнiй Градъ оставятъ;
Или врата свои Монарху отворя,
Прiимутъ отъ него законы и Царя,
И тако возвратятъ наслѣдiе и правы
240 Обиженной отъ нихъ Россiйскiя державы.
Нечаянной своей свободой восхищенъ,
Казалось, плѣнникъ былъ крилами въ градъ несенъ.
Простерла нощь тогда съ звѣздами ризу темну,
И Розмыслъ паки вшелъ во глубину подземну.
245 Сумнѣнiе съ Ордой о мирѣ Царь имѣлъ,
Водой размытый путь исправить повелѣлъ;
Гробница мрачная была совсѣмъ отверста,
И городъ поглотить, ждала ко знаку перста.
Въ то время свѣтлыя открылись небеса,
250 Во мракѣ озаривъ различны чудеса:
Внѣ града слышались Казанскихъ тѣней стоны,
Внимались во стѣнахъ церквей Россiйскихъ звоны;
Остановилося теченье ясныхъ звѣздъ,
Простерлась лѣствица къ землѣ отъ горнихъ мѣстъ,
255 Небесны жители на землю низходили,
И Россамъ вѣрную побѣду подтвердили.
Надъ градомъ облако багровое лежитъ,
Вздыхаютъ горы тамъ, и зданiе дрожитъ;
Тамъ жены горькихъ слезъ не знаютъ утоленья:
260 Вѣщаютъ близкiй рокъ имъ страшныя явленья;
Ожесточенная и гордая Казань
Крѣпится, бодрствуетъ и движется на брань;
Такъ змiй, копьемъ пронзенъ, болѣнiю не внемлетъ,
Обвившись вкругъ копья, главу еще подъемлетъ.
265 Нигринъ пророчествомъ Казанцовъ веселитъ,
Даетъ видѣньямъ толкъ, побѣду имъ сулитъ.
Невольникъ присланный во градѣ остается;
Съ другими во стѣнахъ онъ вскорѣ погребется.
Едва заря луга румянить начала,
270 Упала предъ Царемъ пернатая стрѣла,
Которую Казань съ высокихъ стѣнъ пустила;
Посланiе къ стрѣлѣ съ презрѣньемъ прикрѣпила:
Какъ древу сей стрѣлы вовѣкъ не процвѣтать,
Такъ Россамъ царства ввѣкъ Ордѣ не уступать…
275 Уступите его! вѣщаетъ Царь съ досадой,
И войска двигнулся съ великою громадой.
Такъ басни брань боговъ изображаютъ намъ,
Когда Олимпъ отмщалъ ихъ злость земнымъ сынамъ;
Перунами Зевесъ со многозвѣздна трона,
280 Разилъ кичливаго и гордаго Тифона;
Весь адъ вострепеталъ, и всей вселенной связь,
Въ тревогѣ ропотной дрожала устрашась.
Со всѣхъ сторонъ трубы во станѣ возгремѣли,
Казанцы робкiе смутились, онѣмѣли;
285 Но видя молнiи оружiй подъ стѣной,
Весь градъ, объемлемый какъ будто пеленой;
Казанцовъ Едигеръ на стѣны призываетъ.
Отчаянье плодомъ свирѣпости бываетъ!
Отрыгнувъ подлую Россiянамъ хулу,
290 Готовятъ на стѣнахъ кипящую смолу;
Гортани мѣдныя, рыгающiя пламень,
Горящи углiя, песокъ, разженный камень;
Блистаютъ тучи стрѣлъ Россiянъ отражать;
Не можетъ Россовъ громъ ни пламень удержать;
295 Какъ будто посреди цвѣтовъ въ глухой пустынѣ,
Росскiйскiе полки дерзаютъ въ стройномъ чинѣ;
Подобно молнiямъ доспѣхи ихъ горятъ;
Казалось, то орлы противу тучь парятъ:
Весь воздухъ пѣнiе святое наполняетъ.
300 Самъ Богъ, самъ Богъ съ небесъ идущихъ осѣняетъ,
И лаврами побѣдъ благословляетъ ихъ!
Остановился вѣтръ, и шумъ рѣчный утихъ;
Повсюду теплое возносится моленье;
Во градѣ слышанъ вопль, внѣ града умиленье;
305 Въ стѣнахъ гремящiй звукъ тревогу возтрубилъ,
Но онъ пронзительнымъ подобенъ стонамъ былъ;
Унывны внемлются тамъ гласы мусикiйски;
Благоговѣнiе бодритъ полки Россiйски;
За вѣру и народъ грядутъ ополчены,
310 Со псалмопѣнiемъ священные Чины;
Святою воинство водою окр