реги;
Уготовляемы орудiя къ войнѣ,
Блестятъ на луговой у Волги сторонѣ.
445 Тогда великому подобясь войско змiю,
Къ Казани двигнулось, прошедъ чрезъ всю Россiю.
Тимпановъ громкихъ звукъ, оружiй многихъ шумъ,
Ко брани въ ратникахъ воспламеняли умъ.
Уже прекрасное вселенныя свѣтило
450 Два раза небеса и землю озлатило,
И дважды во звѣздахъ являлася луна;
Еще Казань была идущимъ не видна;
Не дальное градовъ сосѣдственныхъ стоянье,
Далелкимъ сдѣлало всемѣстно препинанье;
455 Казанцы, дивныя имѣющи мечты,
Разрушили кругомъ преправы и мосты;
Потоки мутные, озера, топки блата,
Для войска времяни была излишня трата,
Чрезъ всѣ препятства Царь стремительно парилъ,
460 Идушимъ воинамъ съ весельемъ говорилъ:
О други! бодрствуйте; не долго намъ трудиться;
Вы видите теперь, что насъ Казань страшится;
Когдабъ не ужасалъ ихъ славы нашей гласъ,
Они бы встрѣтили на сихъ равнинахъ насъ.
465 Коль бодрость у врага боязнь превозмогаетъ,
Онъ къ подлой хитрости воюя прибѣгаетъ;
Дерзайте, воины! намъ стыдно унывать,
Познавъ, съ какимъ врагомъ мы будемъ воевать….
Не страшны Орды намъ! Россiяне вскричали,
470 Возстали, двигнулись, и путь свой окончали.
Едва сокрылася съ луною нощи тѣнь,
Казань представилась ихъ взорамъ въ третiй день,
Сей градъ, приволжскiй градъ, великъ, прекрасенъ, славенъ,
Обширностiю стѣнъ едва Москвѣ не равенъ;
475 Казанка быстрая, отъ утреннихъ холмовъ
Ушедъ изъ гордыхъ стѣнъ, течетъ среди луговъ;
Отъ запада Булакъ выходитъ непроходный,
И тиной заглушенъ, влечетъ източникъ водный.
Натура двѣ рѣки старалась вкупѣ свесть,
480 Бойница первая твердынь гдѣ градскихъ есть;
Тѣсня ногой Кабанъ, другою Арско поле,
Подъемлется гора высокая оттолѣ:
Не можетъ досязать ея вершины взглядъ,
На пышной сей горѣ стоитъ въ полкруга градъ;
485 Божницы пышныя, и Царскiе чертоги,
Имѣютъ на своихъ вершинахъ лунны роги,
Которые своимъ символомъ чтитъ Казань;
Но имъ она сулитъ не миръ, кроваву брань.
Казанцы робкiе въ стѣнахъ высокихъ скрыты,
490 Отъ нихъ, не отъ луны надежной ждутъ защиты,
На рвы глубокiе, на стѣны Царь воззрѣвъ,
Почувствовалъ въ душѣ крушенiе и гнѣвъ;
Вообразилъ себѣ обиды, страхи, брани,
Которы пренесла Россiя отъ Казани;
495 Воспламенилась въ немъ ко сродникамъ любовь,
Которыхъ на стѣнахъ еще дымится кровь;
Воображаетъ онъ невольниковъ стенящихъ,
О помощи его въ отчаяньѣ молящiхъ;
Внимаетъ гласъ вдовицъ, онъ видитъ токи слезъ;
500 Простерты длани зритъ ко высотѣ небесъ,
И слышитъ вопль сиротъ на небо вопiющихъ,
Спасенья отъ него въ неволѣ тяжкой ждущихъ,
Но вдругъ представился необычайный свѣтъ:
Явился въ облакахъ Царю усопшiй дѣдъ;
505 Онъ перстомъ указавъ на гордыя бойницы,
На возвышенныя чертоги и божницы,
Вѣщалъ: О храбрый внукъ! смиряй, смиряй Казань;
Не жалость ко стѣнамъ тебя звала, но брань!
Какъ будто бы отъ сна Владѣтель пробудился;
510 Мгновенно бодрый духъ въ немъ къ брани воспалился;
Глаза къ видѣнiю и длани устремилъ,
Сокровища Творцу сеодечны отворилъ:
О Боже! помоги! возопiялъ предъ войскомъ….
И зрѣлися лучи въ его лицѣ геройскомъ.
515 Тогда на всю Казань, какъ верьви наложить,
Полкамъ своимъ велѣлъ сей городъ окружить;
И смертоносною стрѣльбою ненасытны,
Оружiя велѣлъ устроить стѣнобитны.
Казалось, мѣдяны разверзивъ, смерть уста,
520 По холмамъ и лугамъ заемлетъ всѣ мѣста;
И стрѣлы и мечи во втулахъ зашумѣли,
Которы храбрые воители имѣли.
Дабы начальникамъ осаду возвѣстить,
Велѣлъ Монархъ Хоругвь святую разпустить.
525 Князь Пронскiй, жаждущiй сего священна знака,
Съ отборнымъ воинствомъ преходитъ токъ Булака;
Стоящiй близь его въ лугахъ съ полкомъ своимъ,
И Троекуровъ Князь подвигся купно съ нимъ.
Какъ туча воинство ко граду воздымалось,
530 И молнiями въ немъ оружiе казалось,
Преходятъ; зрится имъ Казань какъ улiй пчелъ
Который межъ цвѣтовъ стоящiй запустѣлъ;
Молчаща тишина во градѣ пребывала,
Но бурю грозную подъ крыльями скрывала.
535 Такъ часто Окiянъ предъ тѣмъ впадаетъ въ сонъ,
Когда готовится къ великой бурѣ онъ;
И многи ратники войной неизкушенны,
Казанской тишиной казались возхищенны.
Но два начальника молчащу злость сiю
540 Почли за скрытую въ густой травѣ змiю.
Съ орлиной быстротой прешедъ холмы и рвины,
Едва крутой горы достигли половины,
Отверзивъ пламенны уста, какъ страшный адъ,
И вдругъ затрепетавъ, изрыгнулъ войска градъ:
545 Казанцы бросились полкамъ Россiйскимъ въ стрѣчу,
И съ воплемъ начали они кроваву сѣчу,
Какъ волки, нашихъ силъ въ средину ворвались,
Кровавые ручьи мгновенно полились,
Россiйски ратники на части раздѣленны,
550 Быть скоро не могли въ полки совокупленны;
Съ одной страны, какъ градъ, летѣла туча стрѣлъ;
Съ другой ревѣла смерть, пищальный огнь горѣлъ.
Послѣдующи два героя Едигеру,
Покинувъ смутный градъ, какъ страшны львы пещеру,
555 Оставивъ двѣ четы героевъ во стѣнахъ,
Смѣшали воинство, какъ вихрь смущаетъ прахъ;
Ихъ стрѣлы не язвятъ, и копья устремленны,
Ломаясь о щиты, падутъ какъ трости тлѣнны.
Озмаръ единъ изъ нихъ, производящiй родъ
560 Отъ храбрыхъ рыцарей у Крымскихъ черныхъ водъ,
На Россовъ страхъ въ бою, какъ грозный левъ, наводитъ,
Трепещутъ всѣ, куда сей витязь ни приходитъ;
Главу единому, какъ шаръ онъ разрубилъ;
Другова въ чрево онъ мечемъ насквозь пронзилъ;
565 Всѣхъ коситъ какъ траву, кто щитъ свой ни уставитъ;
Строптивый конь его тѣла кровавы давитъ;
Уже съ Русинскаго съ размаху ссѣкъ главу,
Она роптающа упала на траву.
Угримова повергъ немилосердый воинъ;
570 Сей витязь многiе жить вѣки былъ достоинъ,
Единый сынъ сей мужъ остался у отца,
И въ юности не ждалъ толь скораго конца.
Отъемлетъ лютый Скиѳъ супруга у супруги;
Возплачутъ отъ него и матери и други.
575 Тогда злодѣй полки какъ волны раздѣлилъ,
На Троекурова всю ярость устремилъ.
Воитель, въ подвигахъ неукротимый, злобный,
Закинувъ на хребетъ свой щитъ лунѣ подобный,
Въ уста вложивъ кинжалъ, и въ руки взявъ мечи,
580 Которы у него сверкали какъ лучи,
Бѣжитъ, но встрѣтилъ Князь мечемъ сего злодѣя;
Текуща кровь съ броней на землю каплетъ рдѣя;
Наводитъ ужасъ онъ какъ близкая гроза;
Сверкаютъ подъ челомъ у варвара глаза;
585 Героя поразить мечами покушался,
Подвигся, отступилъ, во всѣ страны метался;
Хотѣлъ со двухъ сторонъ мечи свои вонзить,
Но Князь успѣлъ его сквозь сердце поразить;
Злодѣй заскрежетавъ сомкнулъ кровавы очи,
590 И гордый духъ его ушелъ во мраки ночи.
Повержена врага увидѣвъ своего,
Герой Россiискiй снять спѣшитъ броню съ него;
Удары злобныхъ Ордъ щитомъ своимъ отводитъ;
Ихъ нудитъ отступить, съ коня на землю сходитъ;
595 Поникъ, но храбрость ту другой злодѣй пресѣкъ,
Съ копьемъ въ одной рукѣ, въ другой съ чеканомъ текъ;
Шумитъ какъ древнiй дубъ, великъ тя