Самодеятельный театр заявил о наступлении своей полной театральной зрелости. Блестящий опыт театра имени Мейерхольда4 сулил надежды… Надежды не сбылись, верней сказать – никак не сбываются… Фактическая история вопроса о «театральной зрелости» еще не закончена… Но уже на том самом месте, где продолжаются попытки прошлого года (создать пьесу, создать настоящий театр) – опять появляется неистребимая инсценировка, окрепшая где-то в подполье и принявшая новую форму – лито-монтажа5! Это не живая газета и не пьеса; больше всего это похоже на первобытнейшую инсценировку и меньше всего на «настоящий театр».
Попробуем разобраться в том, что произошло. Очевидны – две линии театрального производства: творческая и эксплуатационная (недавняя статья тов. Авлова6 – Даешь спектакль – отмечает существование эксплуатационного подхода даже в клубах). Первая линия – очень часто, слишком часто становится обременительной (в финансовом… и других отношениях). Становясь «обременительной», она вырождается во вторую линию, т. е. – эксплуатационную. А эта… как «пьянка» – оставляет после себя… только воспоминания! Восторженно отмечаемое в нашей прессе – «оживление советской драматургии» – принадлежит к числу таких «воспоминаний».
О чем? В Ленинграде, например, форму «оживленной драматургии» приняли «воспоминания» – о Красном Театре7. Это неправда, что у нас есть «революционный репертуар» Это было бы верно только для уличной публики… А для рабочих? Яд8? Мандат9? Мятеж10? Заговор11??? Яд! – чем развратный «сын наркома» отличается от обыкновенного «губернаторского сына»? где в этой пьесе «современность», «революционность» и проч. Мандат! – очень талантливый фельетон, и ставить его как пьесу нельзя. Мятеж! – повторение народнических пустяков Семивзводного12. То, что было в Красном Театре излишней роскошью, – преподносится Б. Драматическим13, как хлеб насущный.
Кто виноват? Авторы? Нет! Авторы пишут хорошо, очень хорошо! Виновата – сама пьеса! Пьеса как таковая… Теоретически этот вопрос – не для заметки: слишком сложно! А на практике никакая пьеса не может освободиться от того, чтобы инсценировочную «маску» не превращать – в символ, научную мысль – в догмат, бытовой штрих в метафизическую сущность явления. Такова всякая пьеса по существу: она удовлетворяет мещанской потребности видеть «во всей жизни» – универсальную связь во что бы то ни стало!.. Любовь, производство, запад, восток, музыка, философия, преступление и паровоз! – должны быть связаны между собой неразрывным канатом… обывательских ассоциаций!., удовлетворяя именно этой потребности, пьеса представляет собой и должна представлять – сгусток формализма. А иначе – это не пьеса!
Поэтому – только через отрицание пьесы возможно будет создать большой спектакль. Это – путь! Трудный (очень даже) – но путь есть! А если стремиться к пьесе, то можно только удалиться от творческого театра туда, куда перекочевали и должны были перекочевать все пьесы, предназначенные для обманувшего их – Красного Театра, который «не захотел» в этом году открыться, – нам кажется, из страха перед политикой драматургов. Ведь не «интригами» же объяснить печальную судьбу Красного Театра, у которого: то есть помещение и нет денег, то есть деньги, но нет помещения!!.
Поднимаемый мною вопрос о ненужности и вредности пьес, конечно, – «дискуссионный», он еще не устарел – а уже появился лито-монтаж и сразу побеждает пьесу: жизнь опередила! Яхонтов14 – раз! Фабзауч Красного Театра15 (недаром у него не было пьес – он и не «закрылся») – два! С большой радостью (и с оттенком эгоистическим) приветствую эти начинания (п(отому) что Джон Рид тоже не пьеса, а лито-монтаж).