Сейчас в комсомоле возникло «теоретическое движение».
«Буза» – грустное слово, оно говорит о никчемной путанице. Чтоб распутать «бузу» – овладение техникой абстрактного мышления стало очередной задачей рабочего-активиста (т. Серегин считает себя не вправе оставаться «дикарем»). Растет интерес к изучению марксистской философии. Если б наши драматурги сумели пойти в авангарде «теоретического движения» – «нудной» современности не было бы. Индустриальный характер нашей эпохи вошел бы в театр как бытовая бутафория.
Не люди индустриализированные, а индустриальные атрибуты явились бы приправой, нарушающей однообразие вечно биологических картин жизни. Пролетарий-гегемон Серегин желает знать, понимать, владеть, а ему дают в театре индустриальную бытовщину для пробуждения революционных чувств.
Отсюда – скука, результат неудовлетворенных требований культурно выросшей рабочей массы.
Хотелось бы услышать, что Микитенко5, Киршон6 и другие пролетарские драматурги увлеклись изучением философии марксизма.
Нам не нужна современность без современных проблем. Мы должны отбросить поверхностное разделение репертуара на «современный» и «классический». Для марксиста нет иного пути, чем изучение и прошедшего и нынешнего времени – на одинаковых основаниях.
Надо отбросить неопределенное «наше» время.
Мы должны знать, в чем именно состоит наше и не наше.
Знать досконально, ясно, просто – фактически и теоретически.
Тогда не будет скуки.
Гегемон Серегин читает, например, в газете «Молодой рабочий», среда 11 сентября этого года, № 109 (Сталино), такой отрывок: «Ориентируясь на квалифицированного рабочего-зрителя, [следует! подавать оформление условно-реалистическое, вводя в оформление элементы конструктивизма, то есть применять определенную рационализацию как в костюмах актеров, так и в декорациях» (выделено мною. – И.Т.).
Это пишут перед открытием сезона.
«Буза!?»
Какая может быть «рационализация» при такой «философии»!?
Что значит «условно-реалистическое»? Теоретически – это абсурд и ничего означать не может, а практически – это заслон, за который прячутся политически опустошенные режиссеры.
Ясно, что рабочий театр должен подымать свою работу рациональными способами, а не как-нибудь.
Это – факт реальный и безусловный.
Такой должна быть работа театра: безусловной и реальной.
По театральному фронту много бродит людей, искалеченных философией. Одна из них под именем «условного реализма» распространилась из московского Камерного театра7 по всему Союзу; к сожалению, это ерунда попала и на Донбасс.
Гнать такую ерунду надо из Москвы, из Киева, а особенно из Донбасса. Реализм – это прежде всего обычная точка зрения на вещи. Всякое отступление от обычного, от беспринципного, оппортунистического отношения к действительности рассматривается как отход от «реализма» и вызывает дискуссию. Быть «реалистом» и только «реалистом» стало не полезно в нашу революционную эпоху… Поэтому современные реалисты украшают себя разными «условностями», «монументами», «конструкциями», то есть модами… Левый фронт искусства выдвинул вместо всех философий термин функциональности, то есть прежде всего цель, а отсюда – вывод о способах: как? Функциональное, то есть целенаправленное, искусство хочет обосновать себя марксистским пониманием своего дела. Функциональное искусство есть не что иное, как политическая культработа, и ни к какой эстетической группировке не имеет склонности. Надо изучать теорию функционального, политического театра, разрушая спекуляцию оппортунистов. Недостаточное внимание к теоретическим работам готовит почву для поверхностного понимания современности как материала для теоретической спекуляции. «Условный реализм» есть философия «индустриальной бытовщины».
Так, я думаю, можно договориться с т. Серегиным, которого прошу дать нам ответ по затронутым мною вопросам – в «Новую Генерацию».
Актер на трассе*
В нынешнем составе бригада работает с апреля 1931 года.
На слете ударников Беломорстроя2 в первых числах мая 1931 года бригада сразу стала на первое место среди всех других бригад, выступивших на слете в порядке вселагерного конкурса.
Это место мы сохранили за собой до конца строительства.
Был в то время т[ак] называемый! «Центральный театр», сорганизовавшийся из профессиональных актеров в Медвежьей горе3 для обслуживания всей трассы канала (мы же работали тогда под руководством т. Афанасьева4 в масштабе одного участка), но этот театр был оторван от производства, и весной 1933 года его ликвидировали.