Помоги ж – вихревой
опыт сердца влагать мне в созвучья,
Ты, Душе Мировой
возвращенное смертью дитя.
Чтобы копоть греха
не затмила верховного света
Здесь, в лампаде стиха,
в многогранном моем хрустале,
Помоги мастерству –
безнаградному долгу поэта,
Закрепи наяву,
что пылало в сновидческой мгле!
Ради имени Той,
что светлей высочайшего рая,
Свиток горестный твой
как святое наследство приму,
Поднимаю твой крест!
твой таинственный миф продолжаю!
И до утренних звезд
черной перевязи
не сниму.
1950
II. ПРИСНОДЕВЕ-МАТЕРИ
Пренепорочная. Присноблаженная.
Горней любви благодатное пламя,
Кров мирам и оплот!
Непостигаемая! Неизреченная!
Властно предчувствуемая сердцами
Там, в синеве высот!
Ты, Чья премудрость лучится и кроется
В волнах галактик, в рожденьи вселенных,
Ближних и дальних звезд!
Лик, ипостась мирозиждущей Троицы,
Вечная Женственность! Цель совершенных,
К Отчему царству мост!
Ты, на восходе культур пронизавшая
Тысячецветные окна религий,
Древних богинь имена!
Нимбами огненными осенявшая
Юное зодчество, мудрые книги,
Музыку и письмена!
Ты снисходила до сердца юного,
Ты для него сквозь синь фимиама
Нежной плыла звездой, –
Не отвергай зазвучавших струн его,
Дальних амвонов грядущего храма
Гимн его удостой.
Сумрачный дух жестокого мужества
Правил народами – в роды и роды
И бичевал их бичом.
Ты лишь Одна овевала содружества,
Пестовала на коленях природы,
Не спросив ни о чем.
Ты нам светила любовью возлюбленных,
Ты зажигала огни материнства
По родным очагам...
Пристань гонимых! бессмертье погубленных!
Благословенные узы единства
И прощенья врагам!
Тихо сорадующаяся! Ласковая!
Легок с Тобою путь многотрудный
К наивысочайшей мечте!
Мир многопенный, песни и краски его
Только Тобою прекрасны и чудны
В радости и красоте.
Раньше Ты брезжила в сказках язычества,
Над христианским храмом лампадным,
В ласках живой земли;
Но истекает эра владычества
Яростных, мужественных, беспощадных,
И на заре, вдали –
Как розовеющими архипелагами
Облачного слоистого моря,
Как лепестками миров
Близишься Ты – светоносной влагою
Душу планеты, омыв от горя,
В белый облечь покров.
Меры заменишь новою мерою,
Сбросишь с весов суровые гири
В страшном этом краю...
Верую, Дивная! верую! верую
В Братство, еще небывалое в мире,
В Церковь Твою.
1950-1955
III. ДОМ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
1
Сумрачные скалы Галилеи,
Зноями обугленные впрах...
По долинам – тонкие лилеи
Да стада в синеющих горах.
Странный вечер... Край Ерусалима,
Тихий дом. Двенадцать человек.
И Она: слышна еще и зрима,
Как в ладье, отчалившей навек.
Не ладья – но нищенское ложе.
Не волна – кончина в злом краю.
С каждым мигом призрачней и строже
Лик, сходя в нездешнюю струю,
Просветляется, лучится, тает,
Опрозрачнивается, как хрусталь,
И сквозь лик мерцает и блистает
Смертными невиданная даль.
Он сошел. Он здесь! Он вводит Матерь
На пройденную лишь Им тропу:
Ляжет, как синеющая скатерть,
Мир под невесомую стопу.
Песнею архангелов стихирной
Вечер озаряется, как храм,
И ступени лестницы всемирной
Тихо разверзаются глазам.
Больше нет того, что было тленно:
Завершится ход святых минут –
И ученики, склонив колена,
К ложу опустевшему прильнут.
2
Девятнадцать веков восхожденья
На лазурный, наивысший причал,
От земли заслоненный кажденьем
Серафимов, Господств и Начал;
Девятнадцать веков просветленья
Истонченных телесных убранств
Ее духа – все чище, нетленней,
На высотах тончайших пространств:
Тех, откуда грядут демиурги
Сверхнародов, культур и эпох,
И откуда мир Реи и Дурги –
Как туман, что слоится у ног.
Девятнадцать веков созиданья
Омофора пресветлой любви,
Обороны, охраны, – лобзанье
Мира в радугах –
Миру в крови.
3
То цветущими вишнями,
То ажурными башнями
Упованье народов от земли вознося,
Над просторами вешними,
Городами и пашнями
Вся блистает нетленная, – белоснежная вся.
Ей опорами нежными,
Кружевами подножными
Служат узкие шпили церквей,
С кораблей уплывающих
Ave Mater* тоскующих
К Ней доносит морской тиховей.
Кто падет иль оступится,
Кто скорбит иль отчается,
Кто обидится хмурой судьбой –
Всем благая Заступница,
Пресвятая Печальница,
Всем Защитница в час роковой.
В каменистой Кастилии,
В кипарисовой Умбрии,
И в Тироле, и в бедной Литве
Дева-Матерь, как лилия,
Тихо светится в сумраке,
Серебрится звездой в синеве.
Исходила, незримая,
Тюрьма, плахи, побоища,
Персть кровавую бранных полей, –
Защити, Всехвалимая,
В темном сердце сокровище,
Росы духа на судьбы пролей.
–-------------------
* Первые слова молитвы, обращенной к Матери Божьей по-латыни.
В Православии соответственно: Богородице, Дево, Радуйся...
(примечание Д. Андреева)
–-------------------
4
На холм Демиург всероссийский ступил
В прадедовский век, первобытный и грубый,
Сквозь уханье бревен и скрежеты пил,
Сквозь первые, смолами пахшие срубы.
Размашистый бор неумолчно роптал
И день богатырский вставал в небосклоне,
Когда ослепительно-белый кристалл
Заискрился в полу воздушной ладони.
И в детское сердце дремучей страны,
Под росы и ливни, пургу и порошу,
Здесь, в черную землю у корня сосны,
Сложил он свою лучезарную ношу.
И снилось боярам по тесным дворам,
И чаялось инокам в крошечной келье,
Что здесь, на холме, воздвигается храм
И правит Заступница в нем новоселье.
И он воплотился, родился, возник
Прозреньем строителей в мир совершенный –
Небесных соборов телесный двойник
Из косного камня и глины смиренной.
5
О, тихая полночь! – Узор
дум –
строже,
Алмазней вершины, – ясней
их зов...
Величит душа моя свет
Твой,
Боже,
И ум облекает хвалу
в ткань
слов.
– О дивном соборе
былых
дней
все мы
Из кубка преданий живой
пьем
слух:
Его пятиглавая блестят –
как шлемы,
И каменный лик просветлен,
как дух.
Не мириады ль текли,
свет
чая,
В годину разгромов и орд,
в дни сеч,
Сюда, где с амвона сиял
луч
рая, –
Таинственный образ в огнях
ста свеч.
С Урала, с украйн, от степных
рек
вольных,
С Онеги, с Поморья, где лишь
грай птиц,
Стекались, как мирная рать,
в град
стольный –
Соборно свой дух умягчить,
пав ниц.
Хор пел про невидимый плат –
Кров