...В Укарвайре телесная мука превышает все усилия воображения, тем
самым обнажая до конца демоническую и вампирическую природу закона.
20. ПРОПУЛК
Все замедлялось,
приостанавливалось
движенье, –
Уж не отскакивать,
не безумствовать,
не ползти...
И телу – новое, невероятное омоложенье
Мне подготовил Первомучитель в конце пути.
Из окружающего
инфрабазальта
в меня бесшумно
Состав материи
пламенеющей
проникал,
И оставался я неумирающим и разумным
Среди раздавливающих
и расплющивающих
скал.
Я мог выдерживать
без предела
страданье это,
Я, замурованный
в глубочайшей
из катакомб,
До отдаленнейшей катастрофы, когда планета
Не разлетится, как ослепительнейшая из бомб.
Но все неистовство
перемежающихся
сжиманий
Готов принять был
перерасплавившийся
мой дух,
Лишь угасить бы неутолимейшее из страданий –
Духовной жажды
все увеличивавшийся
недуг.
То было горе богооставленности, – такое,
Какого люди
еще не ведали
никогда,
Тоска нездешняя о совершенстве и о покое,
О том, что предано и недоступно мне, как звезда.
Так опустился я
до кармического
равновесья
Меж злодеяньями
и отплачивающей
мздой,
И лишь таинственнейший Архангел из поднебесья
Мог видеть след мой едва змеящейся бороздой.
...В Пропулке мука телесная заглушается мукой духовной – жаждой и
раскаянием такой силы, тоскою такого накала, какого они не способны
достигнуть ни в одном из слоев, расположенных выше.
21. СУФЭЛ
Спуск завершен – но лишь для меня.
Глубже всех магм,
глубже огня,
Глубже всех бедствий и катастроф
Сводят уступы
нижних миров.
О, никогда я не мог и не смел
Глянуть в упор
на тихий ~Суфэл~ –
Скрытое за непреодолимой стеной
Кладбище брамфатуры земной.
Тухни, светильник духа,
остынь...
Слышишь шуршащий шорох пустынь?
Чуешь песков шелестящий хруст?
Масло иссякло,
ты мертв.
Ты пуст.
Тысячи лет, а может быть, сто –
Факел твой превратится в ничто,
Имя твое и отзвук речей
В памяти не шевельнутся ничьей,
И не напомнит ничто никому
Об отошедших в вечную тьму.
Лишь Антикосмос
на бледный лед
Там лиловатым светилом льет
Мертвенные лучи забытья.
И не развяжет воля ничья
Силой любви, молений, витийств
Карму духовных самоубийств.
Знает одно эта нижняя глушь:
Смерть окончательную тех душ,
С кем их монады
порвали связь,
Выпав из нашей планеты и мчась
В непредставимых циклах времен
Наново строить свой град, свой трон.
Но их дорог не прочесть, не найти
В черных туманностях,
в Млечном Пути.
...В Суфэл опускаются из страдалищ только упорствовавшие во зле и уже
трижды испытавшие спуски на одномерное Дно Шаданакара. Здесь те, кто не
нужен и дьяволу.
22.
Ты, из миров, беззакатных во славе,
К аду сходивший
в правой борьбе!
Древним рыданьем – profundis clamavi* –
Бог мой, Христос мой,
взываю к Тебе.
Первый удар по железным законам
Жизнью и смертью Своей нанося,
Распятый, пал Ты в пылавшее лоно,
И брамфатура дрогнула вся.
Сорван запор с глубочайших страдалищ.
Временной стала
вечная боль.
Только тогда приоткрылась, тогда лишь.
Лестница в небо для гибнущих воль.
Двадцать столетий
за сферою сферу
Ты созидал из Своей полноты,
И мы зовем Мировой Сальватэррой
Ту высочайшую сферу, где Ты.
Слезы, небесный восторг, а не ужас,
В близости вышних миров и идей,
В творческой радости белых содружеств
Ангелов,
иерархий
и людей.
Богорожденный! Логос Планеты!
Дивно предчувствуемый людьми!
В братство бессмертно горящего Света
Душу из тесных страдалищ прими.
...Параллельно с возрастанием мук совершается прояснение сознания. В
этом сказывается другая сторона закона – Провиденциальная, сохранившаяся
доныне от древнего божественного Празакона. В Пропулке ясность сознания
достигает ступени абсолютного знания о бытии Логоса.
–-----------------
* Из бездны взываю; начальные слова молитвы (лат.).
–-----------------
23.
Под давящим свыше бременем
Твердых лав и мертвых масс
Станет мутный дух со временем
Чист и прочен, как алмаз.
Началось необычайное
В царстве Нижнего Огня;
Чья-то деятельность тайная
Совершалась вкруг меня;
Окружало чье-то реянье,
Мне в пучине лаской став;
Освежало чье-то веянье
Мой пылающий состав;
То ль эфирными покровами,
То ли крыльями, он нес
Между толщами багровыми
Дуновенье райских роз;
Брат Синклита Человечества,
Он проник в мой смертный склеп,
Дать на каждый стон – ответчество,
Насыщавшее, как хлеб.
И, блистая ореолами,
С просветленною душой,
Начал я подъем шеолами –
Братьев Света брат меньшой.
Крут подъем к России Ангелов,
Но другого нет тому,
Кто насквозь, до черных факелов,
Падая, прорезал тьму.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мой стих, с любезным реверансом,
В благополучный дом не вхож:
Чугунных строф не спеть романсом,
Жене не подарить, как брошь.
От легких вальсов далеко он,
Затем, что ноша не легка:
Зажатый змеем Лаокоон
Способен крикнуть только: А!
Кругом частушки, льется полька,
Но сердце болью залито.
~Предупреждаю?~ – Нет, не только.
~Зову на помощь?~ – Нет, не то.
Мой стих – о пряже тьмы и света
В узлах всемирного Узла.
~Призыв к познанью~ – вот что это,
И к осмысленью корня зла.
Задача в том, чтоб разум вещий
Смог отделить Господний дух
От духов мрака – в каждой вещи,
В причинах взлетов и разрух;
Чтоб, прозревая глубь былую
И наших дней глухое тло,
Не петь осанн напропалую
И различать добро и зло.
Пусть Моммзен, Греков, Шпенглер, Нибур,
В трехмерной данности скользя,
Тебе не скажут: – сделай выбор!
Не крикнут с болью: – вот стезя! –
Как закатился век риторик,
Так меркнет век трехмерных школ:
На смену им – метаисторик
Из дней грядущих подошел.
Неотделимы факты мира
От сил духовности, и слеп,
Кто зрит от магмы до эфира
Лишь трех-координатный склеп.
Мой стих – затем, чтоб запылала
Перед тобой другая глубь.
Ни бриллианта в нем, ни лала.
Он нищ. – Прости и приголубь.
1955
Владимир
ГЛАВА 16
ПРЕДВАРЕНИЯ
* * *
Перед близким утром кровавым
В тишине свечу мою теплю
Не о мзде неправым и правым,
Не о селах в прахе и пепле;
Не о том, чтоб вырвало с корнем
Спорынью из пашен России;
Не о том, что в Синклите горнем
Святорусские духи просили.
Но о ней, – о восьмивековой,
Полнострастной, бурной, крамольной,
Многошумной, многовенцовой,
Многогрешной, рабской и вольной!
Ведь любовью полно, как чаша,