Выбрать главу

Георгий Викторович Адамович (1892-1972)

Собрание стихотворений

«Единство» (1967)

Из книги «На Западе» (1939)

Избранное

Из книги «Чистилище» (1922)

«Облака» (1916)

«Единство» (1967)

* * *
Стихам своим я знаю цену. Мне жаль их, только и всего. Но ощущаю как измену Иных поэзий торжество.
Сквозь отступленья, повторенья, Без красок и почти без слов, Одно, единое виденье, Как месяц из-под облаков,
То промелькнет, то исчезает, То затуманится слегка, И тихим светом озаряет, И непреложно примиряет С беспомощностью языка.
* * *
Тихим, темным, бесконечно-звездным, Нет ему ни имени, ни слов, Голосом небесным и морозным Из-за бесконечных облаков, Из-за бесконечного эфира, Из-за всех созвездий и орбит, Легким голосом иного мира Смерть со мной все время говорит.
Я живу, как все: пишу, читаю, Соблюдаю суету сует… Но, прислушиваясь, умираю, Голосу любимому в ответ.
* * *
Ни с кем не говори. Не пей вина. Оставь свой дом. Оставь жену и брата. Оставь людей. Твоя душа должна Почувствовать – к былому нет возврата.
Былое надо разлюбить. Потом Настанет время разлюбить природу, И быть все безразличней, – день за днем, Неделю за неделей, год от году.
И медленно умрут твои мечты. И будет тьма кругом. И в жизни новой Отчетливо тогда увидишь ты Крест деревянный и венок терновый.
* * *
Ты здесь опять… Неверная, что надо Тебе от человека в забытьи? Скажи на милость, велика отрада – Улыбки, взгляды, шалости твои!
О, как давно тебе я знаю цену, Повадки знаю и притворный пыл. Я не простил… скорей забыл измену, Да и ночные россказни забыл.
Что пять минут отравленного счастья? Что сладости в лирическом чаду? Иной, иной «с восторгом сладострастья» Я тридцать лет тебя напрасно жду.
Пройдемся, что ж… То плача, то играя, То будто отрываясь от земли, Чтоб с берегов искусственного рая Вернуться нищими, как и пришли.
И мы выходим… Небо? Небо то же. Снег, рестораны, фонари, дома. Как холодно и тихо. Как похоже… Нет, я не брежу, не схожу с ума,
Нет, я не обольщаюсь: нет измены. Чуть кружится как прежде голова, С каким-то невским ветерком от Сены Летят как встарь послушные слова,
День настает почти нездешне яркий, Расходится предутренняя мгла, Взвивается над Елисейской аркой Адмиралтейства вечная игла,
И высоте немыслимо морозной, В сияющей, слепящей вышине Лик неизменный, милосердный, грозный, В младенчестве склонявшийся ко мне.

..............................................

Спасибо, друг. Не оставляй так скоро, А малодушие ты мне прости. Не мало человек болтает вздора, Как говорят, «на жизненном пути».
Не забывай. Случайно, мимоходом, На огонек, – скажи, придешь?
* * *
Без отдыха дни и недели, Недели и дни без труда. На синее небо глядели, Влюблялись… И то не всегда.
И только. Но брезжил над нами Какой-то божественный свет, Какое-то легкое пламя, Которому имени нет.
* * *
По широким мостам… Но ведь мы все равно не успеем, Эта вьюга мешает, ведь мы заблудились в пути По безлюдным мостам, по широким и черным аллеям Добежать хоть к рассвету, и остановить, и спасти.
Просыпаясь дымит и вздыхает тревожно столица. Рестораны распахнуты. Стынет дыханье в груди. Отчего нам так страшно? Иль, может быть, все это снится, Ничего нет в прошедшем, и нет ничего впереди?
Море близко. Светает. Шаги уже меряют где-то, Но как скошены ноги, я больше бежать не могу. О еще б хоть минуту! И щелкнул курок пистолета, Все погибло, все кончено… Видишь ты, — кровь на снегу.
Тишина. Тишина. Поднимается солнце. Ни слова. Тридцать градусов холода. Тускло сияет гранит. И под черным вуалем у гроба стоит Гончарова, Улыбается жалко и вдаль равнодушно глядит.
1921
* * *
«…может быть залог».
Пушкин
«О, если правда, что в ночи…» Не правда. Не читай, не надо. Все лучше: жалобы твои, Слез ежедневные ручьи, Чем эта лживая услада.
Но если… о, тогда молчи! Еще не время, рано, рано. Как голос из-за океана, Как зов, как молния в ночи, Как в подземельи свет свечи, Как избавление от бреда, Как исцеленье… видит Бог, Он сам всего сказать не мог, Он сам в сомненьях изнемог… Тогда бессмер… молчи!.. победа, Ну, как там у него? «залог».
* * *
За слово, что помнил когда-то И после навеки забыл, За все, что в сгораньях заката Искал ты, и не находил,
И за безысходность мечтанья, И холод, растущий в груди, И медленное умиранье Без всяких надежд впереди.
За белое имя спасенья, За темное имя любви Прощаются все прегрешенья И все преступленья твои.
* * *
«О, если где-нибудь, в струящемся эфире, В надзвездной вышине, В непостижимой тьме, в невероятном мире Ты все же внемлешь мне,
То хоть бы только раз…» Но длилось промедленье, И все слабей дыша, От одиночества и от недоуменья Здесь умерла душа.
* * *
Слушай – и в смутных догадках не лги. Ночь настает, и какая: ни зги!
Надо безропотно встретить ее, Как ни сжималось бы сердце твое.
Слушай себя, но не слушай людей. Музыка мира все глуше, бедней.