Выбрать главу
В нем же бога вышнего страшно имя зрится, Другая — меч пламенный, чим всяка страшится Везде тварь, неступимый, острый обоюду; 110 Нозе шумят железом, носящим страх всюду. Таже, распустив свои светозарны крыла, Их же неведома сотка бога сила, Полете владыки всех исполняти волю. Яко же стрела легка спущенна в неволю 115 С тетивы крепка лука мужественны персты, Делящи быстро воздух, путь себе отверзтый Спешно творит и скоро в мгновенье доходит Цели, в ню же зрение стрелец мудр наводит; Иль яко же всецаря перун грозно смелый, 120 С одного исшед края, все мира пределы Внезапно светом, звуком, страхом наполняет, — Так сей с высоты, юже ум понять не знает, Гремящ в пространстве, твердый воздух, землю, воды Претек, преисподнего достигает входы. 125 Толкнул врага, спадают стальные запоры, Стенят на твердых крюках железны затворы, И звук страшный металла, всюду расширенный, Ужаснул подземную и народ геенны. Содрогнулся светонос, и все полки темны 130 Бегут в глубочайшие пещеры подземны, Воззреть вспять никто смеет, топчет сей другова, Адск правитель не может с страху рещи слова. «Что се есть, — в себе мыслит, — что сей воевода? Не паки ли прейде скореняти рода 135 Нашего власть, якоже сбил нас с неба прежде? Не ада ли нам отъять хощет уж послежде И безместны — увы мне! — убедит нас быти, Неимуще где главы бедны преклонити?» Так мыслил он, ибо, злый и слабым ужасен, 140 Ветра духом бывает прах мал ему страшен, И казнь всяка, хоть ему не грозит, сумнится: Достойна всего зная ся, всего боится; Но не то всевышнего вестник твое было Намеренье: не аду, но россам грозило 145 Сшествие твое, и сил не ада лишити Хотел, но России смех в слезы преложити. Пред дверьми там самими, в самом входе ада, Сидит печаль и мысли тоя люты чада: Старость скорбна, и ужас, и глад, предводитель 150 К смерти, тут и срамная нищета, и бдитель Врат темных — грозна смерть видом и косою; Также сродственный смерти лежит сон, рукою Подперши главу, дремящ; внутрь же, за порогом, Смертоносная война в оружии многом,
155 Со всех стран вредительна, и зависть всезлобна
С ехидными власами, и единородна Сестра ея — ненависть; тут и скудоплотны Лежат блед<н>ы болезни, к вреду нам охотны. Бесчисленно множество сих убийцев тела: 160 Одна, чрезмерна люта, стоит вдаль несмела, Яже неспешно свою показует злобу, Показавши-чрезмерно, люто ведет к гробу. Странгурио имя есть, римляне уж дали, «Запором мочи́» россы (впредь себе) звать стали. 165 Сию рассмотрев сильный Михаил подробну, К исполнению ему веленных удобну Изобрел, и се, вступив в страшну толпу тую, Извлече ю едину и, основав злую, Яко же скор вниз слете, так и вверх поднялся; 170 Двизанием крыл его весь ад облистался. Странгурио влекома вожду вслед, рыдая, Течет, куда ведется и на что, не зная. Уже грозный перввестник претек пропасть бездны, Уже землю, уж воздух, уж достиг и звездный 175 Круг, таже, вселенныя на лицо пространно Наведши очи светлы, как ветр, несказанно Сильный, на северные краи опустился, Там точно, где новый град Петров поселился. Плоды суть оружия, свыкшего в победах, 180 Земля тая, бывшая в долзе у соседах Подвластна, — на ней же Петр град новый сзидати Когда начал, и свершил так, что устрашати Прежде видом сей зачал, неж вести успели Прийти в мир, что российцы в Ингрии засели. 185 Течет меж градом река быстрыми струями, В пространно тречисленными впадая устами Море, его же воды брега подмывают Северных царств, Балтицко древни называют. Над бреги реки всходят искусством иреславным 190 Домы так, что хоть нов град, ничем хуждши давным, И имать любопытно чим бы насладиться Око; имать и недруг, чего устрашиться: Шестибочная крепость, в воде водруженна, Не боится усильства Марса воруженна, 195 Но, щитя своих, крепко грозит и смелейшим. Тут рукой трудился Петр и умом острейшим; Обонпол искусные древоделов руки Производят сильные врагам нашим муки, Растут суды всех родов, и флот, уже страшный 200 Многим, творят что дневно наипаче ужасный. Оттоль вверх, в приму черту, вельмож непресечны Пространны зрятся дворы; где же скоротечны Вторицей в граде струи Нева искривляет, Деляся в два рамена, тут Петр обитает: 205 Не пространно жилище, довольно и покою — Что внешна пышность тому, кто велик душою? Седяще зде, Петр многим вельмож числом всюду Окружен, иль обиды, учиненны люду, Испытуя, иль в нуждах, наступить имущих 210 Народу, способ ища, или в бедности сущих Награждая, законы счиняя полезны, Иль обычаи в своих вводя всем любезны; Не вем точно, что творил; знаю, что пристойны, Что б ни делал, были б те дела и достойны 215 Мир весь к удивлению — не едино племя Россов токмо побудить. Уже царства бремя Сорало было лицо морщинми прекрасно, Блистало величество, однак, в очах ясно, И страшно было зрети вид мужа предивна, 220 Хоть приятству ни одна черта в нем противна. Внезапно возвеял тих ветр во всю палату, Невидим никому бысть вшедший, токмо злату Подобен чист блеск очи помрачи стоящим, Навел страх, молчание друг на друга зрящим. 225 Тогда внийде вождь светлый, сильною рукою Связанну Странгурию влекущ за собою. Вшед, очи к ней обратив, перстом показует Петра, таже скорбный сей указ ей сказует. «Сего, — рече, — не диви: хоть толь страшен делы, 230 Хотя силен, хотя царь, хотя в бранях смелый, Твоей вручаю власти и свирепу нраву; Вся, яже хощешь, твори; но токмо, да славу Свою лучше окончит, не дерзай столь злобу Твою люто изощрять и не прежде к гробу 235 Темный путь ему яви, нежели круг свой велий Обтечет годом Фебус, как исполин смелый. Тогда уже наведи хотя смерть с косою, Так годно владеющу мною и тобою». Рече — и возвысился в чертоги небесны. 240 Сверже с себя вредные оковы, ей тесны, Радуется и грозит; яко же лев жадный, Когда агнца усмотрит, бедный сей скот стадный Трепещет весь, той же, лют, нань ся устремляет, Веселяся добычи, с гневом нападает, 245 Безгласного терзая и углубив грубы Когти в нем, злохищные насыщает зубы, — Так Странгурио, прияв власть, в вред нам ей данну, Устремися на Петра и, видя прерванну Неволю свою, гордо смеет обладати 250 Тем, ему же скипетр всего мира можно б дати.