И солнце небу когда в потребу
Лучи являет — во луг вести,
Как закатится, месяц явится —
Без мыслей многих в дом побрести.
Богатство, славы, хотя прелестны,
Мне скучны, когда покоя нет;
Труды мне милы тихи и честны;
В свете друг друга к гибели гнет.
Я безопасен, ни в чем ужасен,
Живу по воле, как сам хочу;
Сердце не бьется, совесть не рвется,
Мысль к добру склонну быть учу.
О чем тужити мне нет причицы,
Малым доволен, знаю свое.
Не сманят тщетно мирские чины,
Чего не знаешь, то звать твое.
Зависть тем страшна, зло злых ужасно,
Совесть, мятежи, беспокойство;
Меня, хоть дождик смочит днем трожды,
Лучи солнечны сушат свойство.
Малое стадо — моя забава,
Дудочка, сладка дающи глас,
Ты моя будешь желанна слава, —
Честь и богатство все мое в вас.
С вами мне жити, вас веселити, —
Прочая всяка мысль неумна.
Кто ищет много, пусть убо того;
Житейская печаль, ах, мне скучна!
1 Хочу я Атридов петь,
Я и Кадма петь хочу,
Да струнами гусль моя
Любовь лишь одну звучит.
5 Недавно я той струны
И гусль саму пременил;
Я запел Ираклев бой —
В гусли любовь отдалась;
Ин прощай богатыри,
10 Гусль одни любви поет.
«В сей песне, которая предисловием к следующим служит, Анакреонт хотел изобразить, что он искал отстать от сочинения любовных песен и прилежать к чему важнейшему, но природная склонность его к тому не допустила».
Ст. 1. Атридов петь. «Атриды суть Агамемнон и Менелай, которых Омир <Гомер> и другие сказывают сыновьями Атрея. Именем Атридов Анакреонт тут разумеет Троянскую войну».
Ст. 2. Кадма петь. «Кадмус был сын Агеноров, брат Европин, король и, по мнению некоторых, основатель фивейского города. Анакреонт в сем стихе именем Кадма означает Фивейскую войну».
Ст. 7. Ираклев бой. «Ираклий, той же что Геркулес...»
Природа быкам — рога,
Копыто дала коням,
Зайцам — ноги быстрые,
Львам — свирепы челюсти,
5 Рыбам — плавать искусство,
Птицам — удобность летать,
Мужам — рассуждение.
Женам дала ль что? — Дала!
Что ж такое? — Красоту,
10 Вместо всякого ружья,
Вместо всякого щита:
Красавица бо и огнь
И железо победит.
1 Некогда в часы полночны,
Когда медведь уж вертеться
Начал под рукой Воота,
Человеков же вси роды
5 Спят, утомлены трудами,
Любовь, пришед к моим дверям,
Громко стал у них стучаться.
«Кто стучит там, — закричал я, —
И сну моему мешает?» —
10 «Отвори, — Любовь сказал мне,
Младенец я есмь, не бойся.
Весь обмокл в безлунной ночи,
С пути, бедный, заблудился».
Сжалился я, то услышав,
15 И, свечу тотчас зажегши,
Отворил; и вижу, правда,
Крылата младенца с луком
И с тулом стрел за плечами.
Посадив к огню, я начал
20 В ладонях греть его руки
И с волос отирать воду.
Он, как скоро лишь нагрелся,
«Дай отведать, — говорил мне, —
Не вредилась ли водою
25 Тетива моего лука».
Натянув же, тон язвил мя,
Как оса, прямо средь сердца,
Потом, захохотав сильно,
Вскакал: «Не тужи, хозяин, —
Сказав, — лук мой есть невреден,
Да ты будешь болеть сердцем».
Ст. 2–3. Когда медведь уж вертеться начал под рукой Воота. «Медведем астрономы называют констелляцию (т. е. собрание нескольких звезд), ближну к северному полусу, из седми главнейших звезд составленну и у нас Лосем называемую, которой следует другая констелляция, у греков Воот или Арктофилокс, т. е. Медведостраж именуема».
Ст. 7. Стал стучаться. «Любовь есть имя женского полу, потому надлежало бы говорить стала стучаться, да здесь любовь значит купидона, бога любви, и потому мужеска полу».
1 На мягких молодых миртах,
На трилистнике зеленом
Протянувся, хочу пити.
Любовь, платье подвязавши
5 Тесемкою за плечами,
Вино пусть он мне подносит;
Как колесо бо тележно,
Быстро бежит жизни время,
И мал прах мы все бываем,
10 Когда кости расползутся;
К чему ж благовонным мирром
Мазать гроб мой и напрасно
В землю лить драгие дары?
Меня лучше, пока жив я,
15 Мажь, и, шипками венчав мя,
Приведи мне красну девку,
Любовь! прежде, нежель сниду
К подземным умерших танцам,
Здесь хочу разбить я мысли.