Выбрать главу
120 О боге суеверий списать силы столько нету. Такие-то виды суть нашей к богу чести, Не поминая чудес притворных и лести. Не думай же, что все тут; нет тысячной части: Списать то все как надо — в обмороке пасти. 125 Довольно и сих тебе я собрал к примеру. Еще мало посмотрим нашу к властям веру. Смотри: купец украшен в пояс бородою, В святом и платье ходит, только не с клюкою, Во всем правдив, набожен: прийдет до иконы — 130 Пол весь заставит дрожать, как кладет поклоны! И чаял бы ты, что он весь в правости важен; Погляди ж завтра аж где? — Уж в тюрьме посажен. Спросишь: «За что тут муж сидит святой и старый?» — Воровством без пошлины провозил товары. 135 Этакой святец! Вот что делает, безгрешный! К богу лицемер, к власти вор и хищник спешный! Да что ж над сим дивиться, сей обычной моды? Вон дивись, как учений заводят заводы: Строят безмерным коштом тут палаты славны, 140 Славят, что учения будут тамо главны; Тщатся хотя именем умножить к ним чести (Коли не делом); пишут печатные вести: «Вот завтра учения высоки зачнутся, Вот уж и учители заморски сберутся: 145 Пусть как можно скоро всяк о себе радеет, Кто оных обучаться охоту имеет». Иной бедный, кто сердцем учиться желает, Всеми силами к тому скоро поспешает, А пришел — комплиментов увидит немало, 150 Высоких же наук там стени не бывало. А деньги хоть точатся тут бесперерывно, Так комплиментов много с них — то и не дивно.
Где если то мне о сем все сполна писати, То книгу превелику надобно сшивати. 155 Полно, и так можно знать, как то сего много; Добра мало, а полно во всем свете злого. Смотри, и летописцы ведь толсты недаром, Все почти нагружены этим же товаром. Что ж уж сказать о нашем житье межусобном? 160 Как мы живем друг к другу в всяком деле злобном? Тут глаза потемнеют, голова вкруг ходит, Рука с пером от жалю как курица бродит. Грозят нам права земски, но бог правосудный — Чтоб богатый не был прав, а обижен скудный, 165 Не судило б нас сребро, но правда святая, Винным казнь, а правым милость подавая. Мы ж то помним и знаем, как сребра не видим, И клянемся богу, что бедных не обидим, Но в правости все будем о душах радети, 170 А на лица и сребро не станем смотрети. Когда ж несут подарки, где злато блистает, То вся та мысль за сто верСт. от нас отбегает. Где божий и земский страх? Даром наши души, Как звонят серебряным колокольцем в уши; 175 Подьячий ходит сух, худ, лишь кожа да кости, Ведь не с труда ссох — с коварств да завистной злости, Что ему не удастся драть так, как другому; Нет чем жену потешить, как придет до дому; Лучше б он изволил тут смерть перетерпети, 180 Нежель над чиим делом без взятки сидети. Вон иному, хоть деньги он с казны считает, А не взять ему гривны — душа смертно тает. Так-то мы милостивы, к бедным правосуды: Выше душ ставим деньги, не плоше Иуды. 185 Что ж когда еще глубже мы в свет сей заглянем? Везде без удовольства удивляться станем. Философ деревенский оброс сединами, Сладкими рассуждает о свете речами. «Как, — говорит он, — теперь черт показал моду 190 Грех велик творить, то есть табак пить народу, От которого весь ум человечь темнеет И мозг в голове весьма из дня на день тлеет; Уж мы-де таких много образцов видали, Что многие из того люди пропадали». 195 То он же обличает в людях моду грубу, А себе четвериком сам валит за губу. Так-то людей осуждать мы тотчас готовы, Людей видим больных, а сами не здоровы: Так вот иной хвастает, что славы не любит, 200 А сам за самое то с света людей губит; Говорит: лицемерство ему неприятно, А самим делом держать то внушает внятно. Теперь в свете сем буде кто пожить желает, Пускай правды далеко во всем отбегает. 205 Инако бо нельзя двум господам служити, Нельзя богу и свету вместе угодити. Так-то сей свет состоит, так всем злым причастный, Всех бедств, мерзостей полон, во всем суестрастный. Еще ж то тут у нас нет миллионной доли, 210 Ибо тое все списать нет силы и воли. Что ж, Солнце? Погрешил ли я, так рассуждая, Что если б ощущало ты в свете вся злая, По-человечески бы могло премениться. И, право, не престану я о сем дивиться, 215 Как так ти дана воля сиять терпеливно На нас бедных, столь богу живущих противно. Больше с удивления не могу писати, И хоть не в пору, да уж принужден кончати.