— Как себя чувствует спящая красавица? — спросил Феликс, держа в руке кружку Эля.
— Так, как можно было ожидать, — ответил Йонас.
— Хорошо. Садись, нам нужно поговорить.
Йонас сел на жёсткий стул напротив своего попутчика и приготовился к беседе, которой он так сильно боялся.
— О чём?
— Ты знаешь о чём. О ней. Об ответственности.
Да, это так. То, что осталось невысказанным между ними за неделю с Тарусом, наконец-то поднялось, словно вонь гнилого картофеля.
— Ты не прав.
Феликс мрачно смотрел на него.
— Слушай, я понимаю, что она важна тебе. Но она ничего не делает, Йонас. Что бы ни случилось с нею в тех подземельях, она не годится для нас.
Внутренности Йонаса сжались.
— Король вынудил её смотреть, как отрубили голову её старшему брату. Ты знаешь кого-то, кто мог бы сразу восстановиться после чего-то столь ужасного? Она скорбит, даже если отказывается признать это. Ей нужно время, чтобы восстановиться.
— И сколько же ты предлагаешь ей дать?
Йонас знал, что Феликс был нетерпелив, но он должен понимать, что Лисандра — не просто мятежница. Она — друг. Она была сильна. Просто пока что не было шанса показать это.
— Столько, сколько ей будет нужно.
Бруно подошёл к их столу, сжимая кружки в обеих руках.
— Принёс вам ещё, ребята. За счёт заведения. Мой сын в восторге от того, что вы сделали для повстанцев, и это стоит бесплатного эля, как по мне. Любой, кто потратил свою жизнь на убийство короля, туз в моей колоде.
Йонас слегка встревоженно смотрел на него.
— Спасибо.
Улыбающийся мужчина поставил кружки на стол и похлопал Йонаса по спине.
— Каждый раз, сынок. В любой момент!
И он вернулся обратно без единого слова.
— Ты думаешь, он бы сказал всё это, если б мы тут были не одни? — спросил Феликс.
— Надеюсь, нет.
— Это касается нас обоих. Но вернёмся к теме, — он выдержал паузу. — В ту ночь мы встретились. Запомнил?
Йонас кивнул.
— Да.
— Я никогда не говорил тебе, но я сделал важное решение в моей жизни относительно этой ночи. Это основное продвижение в моих целях. Я подумал, у меня есть шанс помочь пресловутому Йонасу Агеллону надрать задницу королю и изменить мир. Изменить мир, Йонас. До сих пор мы спасли только пару повстанцев и много ходили!
— Мы сделали куда больше, — Йонас отпил немного из своего стакана, пытаясь вместе с горьким, крепким элем проглотить и раздражение. Неужели Феликс не получил результата с момента их встречи?
— И, кажется, теперь твой план в том, чтобы ждать, пока король прогуляется из своего дворца и перережет тебе горло. Гениально.
Глаза Йонаса сузились.
— Большое спасибо за напоминание о моих недостатках. Тебе не кажется, что я и так чувствую себя неудачником после всего, что случилось?
— Я не знаю, что ты там думаешь.
— У меня есть глаза и уши во дворце — трое шпионов в этом месте, и все они счастливы рассказать мне что-нибудь полезное, чтобы обеспечить победу над этим лимерийским ублюдком и освободить людей от милости этого монстра. Я сделаю это и никогда не сомневался в этом. Я планирую похитить принца Магнуса или, возможно, принцессу Люцию. Король рискнул бы безопасностью королевства, чтобы спасти её, если б считал, что она в опасности, тебе так не кажется?
— Похищение. Верно. Ты уже делал это раньше, не так ли? Взял себе принцессу Клео. И что вышло? — прежде чем Йонас смог ответить на ехидные комментарии, может быть, кулаком в челюсть, взгляд Феликса сместился в сторону. — Ну-ну. Спящая красавица проснулась. Добро пожаловать, дорогая.
Йонас повернулся, чтобы увидеть Лисандру, что стояла позади него. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но она подняла руку, останавливая его.
— Я не могу спать, — сказала она.
— Не думаю, что ты сильно пыталась, — ответил Йонас.
— Может быть, это умнее, чем бодрствовать просто так, и я пришла сюда и послушала, что двое других говорят у меня за спиной.
— Чем больше, тем веселее. Присоединяйся к нам, — Феликс похлопал себя по колену. — Почему б тебе не сесть здесь?
Она смотрела на него со скучающим выражением лица.
— Почему бы тебе не поцеловать меня в задницу.
— Ты её покажи, и я с удовольствием посмотрю.
— Только через мой труп.
— Это тоже можно устроить, если ты хорошо попросишь, — к счастью для Феликса, он сказал это с весёлой усмешкой, а не с угрозой.