Выглянув в коридор и убедившись, что там никого, я стала пробираться к выходу. Как только слышала шум, ныряла в комнаты по пути. Когда в очередной раз кто-то позади меня закричал на арабском, я забегаю крайнюю дверь. Прижимаюсь к стене, стараясь остаться незамеченной. Вдруг чувствую чьи-то грубые руки на своих плечах. Испуганно вздрагиваю.
- Добегалась? – раздается мужской голос. Это тот самый врач, что кричал на медсестру. Он развернул меня в руках.
- Куда же ты убегаешь, деточка? У тебя кровь…
Я опускаю глаза и замечаю, что красная жидкость уже не просто пачкает мои ноги, она стекает по ним, падая на пол.
- Пустите меня, прошу, - плачу, пытаясь вырваться. Но он крепко хватает меня, куда-то таща.
- Не брыкайся, все равно сил нет. Не убежишь.
Я услышала чьи-то шаги. Несколько мужчин скрутили меня, больно заломив за спину руки и потащили куда-то по коридору. Я плакала, я пыталась кричать, но голос охрип, а силы покинули мой измученный организм.
- Кладите ее на кушетку, пристегните. Будем начинать, - дал команду тот самый врач.
Я умирала в эти минуты. Когда они привязывали меня за руки и за ноги, когда наваливались, чтобы я не смогла одернуть руку. Сволочи! Уроды! Я ненавижу их всех! Я умоляла их, захлёбываясь слезами, я звала Батура. Я просила его простить меня, я прощалась с ним, и со своими детками. И когда врач подошел ко мне, со шприцом в руках, все что я сделала – повернулась и посмотрела на него немигающим взглядом. А потом мои глаза стали закрываться… и где-то там на задворках сознания я видела, как он вдруг повалился на пол. А потом и медбратья один за одним. Наверное, это побочка от наркоза. Как иначе объяснить тот факт, что их лица орошала кровь, а их белые халаты покрывались бардовыми пятнами.
Когда уже практически не осталось света, я увидела перед собой лицо Батура. Встревоженное и злое. Его глаза были такими черными, как самая тёмная ночь. А когда он посмотрел меня, я увидела как блеснули слезы в их уголках. И боль. Нашу с ним боль.
Батур
Ни одной мысли в голове. Ни одной эмоции. Только извергающийся, будто лава из вулкана гнев. Он выливался из меня, он затапливал все в округе. Я сеял его, я уничтожал все на своем пути. Смерть. Я никогда не боялся этого слова. Сегодня жив, а завтра пулю в лоб. Убивал так много, довел это до автоматизма. Просто щелчок, просто пуля вонзается в тело, и он падает на землю. Я делал это без эмоций. Всегда без эмоций. Но не сейчас.
Когда я добрался до последней комнаты в коридоре, когда увидел ее, лежащую на операционном столе и склонившего над ней ублюдка, позволившего себе сделать больно моей девочке, я готов был рвать его на куски. Я готов был пытать его самым ужасными способами, чтобы эта мразь прочувствовала каждую унцию боли. Чтобы перед тем как дьявол заберет его в ад, он побывал в моем личном чистилище.
Но все, что он получил – с десяток пуль. Его тело как решето. Кровь повсюду. А я стою, и погибаю над ней. Ее глаза полузакрыты, она так зверски избита, так жутко… Маленькая моя... Как же так?! Как не смог уберечь?! И от кого?! От родного брата!
- Иди сюда, милая…
*бучий голос дрожит, руки трясутся. Я еще не понимаю, что происходит, но вижу как на нее капает что-то мокрое. Слезы. Я рыдаю, как последняя сучка. Как полное ничтожество, не сумевшее защитить свое.
Я несу ее по коридору, ни на секунду не спуская с нее глаз. Я так задолжал ей. Я так крупно задолжал…
- Батур – шепчет еде слышно. Вижу как вздрагивают ее длинные ресницы. Один глаз полностью закрыт гематомой. Что с ней делал этот мудак?! Уничтожу, просто, нахрен, сердце его вырву и заставлю сожрать. Этому нет прощения. Нет оправданий. Это полный п*здец.
- Тише, все хорошо будет. Слышишь мы поедем в больницу,
- Кровь..
- Да, да, милая. Кровь. Все пройдет. Тебя вылечат.
- Дети, кровь – шепчет она, а из глаз слезы.
Я опускаю глаза в и меня накрывает. Ее тоненькие бледные ноги, как и подол платья испачканы в крови. Бл*ть!
Перед входом в больницу три джипа, перегораживают дорогу. Десяток вооруженных бойцов с наставленными на нас автоматами. Мои люди, как крысы, перебежавшие на сторону Дамира.
- Ты куда-то бежишь, братец – он выходит из толпы. Я останавливаюсь. Озираюсь по сторонам. Это все. Бл*ть, долбанный финал.
- Дамир, я не знаю, к чему вся х*йня, но я прошу об одном. Дай мне отвезти ее больницу. Она не при чем. И мои дети тоже…
Он молчит. Только улыбка гадкая кривит губы. Никогда не видел в нем столько гнили. Но то, как счастлив он был сейчас, приводило меня в ужас. То, что он сделал с моей женщиной не имеет оправданий. Он добился своего. Я повержен, я остался один, с умирающей Хаят на руках. И пусть забирает все, только она должна жить.