— Да ладно, это просто стекляшки, — скривилась третья.
— Ну, она-то всем хвастается, что это рубины.
— Жаль, что я не женщина старшего мерданта, — со вздохом проговорила первая.
Завистливо переговариваясь, женщины поглядывали на Дар. Они заметили ее новое платье и начали перешептываться. А Дар радовалась тому, что они не могут дознаться, от кого она получила подарок.
Солдаты приплелись к кострам еще позже женщин. Самыми последними пришли мерданты и стали наказывать всех, кто попадался под руку. За утро несколько человек выпороли. До полудня всех нагрузили нелегкой работой. Солдат посылали в город, где они грабили горожан и уносили любые припасы. Женщины весь день готовили пищу и заготавливали еду впрок. Когда настало время для Дар и Тви нести оркам ужин, к каше впервые за много дней добавились мясо и коренья. Дар удивилась, увидев на месте погребального костра черное пятно на земле. Даже пепел исчез. Пока она подавала оркам еду, солдаты жгли город.
На следующее утро войско продолжило поход. Солдаты тронулись в путь сытые, на трезвую голову. Дар, Тви и еще пятерых женщин приставили к стаду овец и коз. Каждый день стадо уменьшалось: животных забивали и съедали. По мере продвижения войско захватывало новые земли, но только земли и больше ничего. Крестьянские усадьбы были пусты. Если там когда-то и были еда и какие-то вещи, все это либо унесли с собой местные жители, либо уничтожили. Следующий город на пути войска оказался брошенным. К этому времени съели уже всех овец и коров. Как и большую часть припасов. Кладовые, с помощью содержимого которых надеялись пополнить запасы провианта, были пусты. Солдаты сожгли кладовые, но ведь пеплом не наешься.
Пустой город сожгли через несколько дней после возобновления похода. К этому времени Дар начала понимать, в каком положении войско. Из подслушанных разговоров и того, что видела сама, она поняла следующее: защитники городов знали, что наступающее войско живет за счет грабежей, и король Файстав распорядился уничтожить все добро своих подданных, чтобы оно не попало в руки короля Креганта. Завоеватели шли по пустыне, и чем дальше они продвигались, тем более отчаянным становилось их положение. Дар не знала, о чем говорят полководцы в шатре короля, собираясь на совет, но она видела разведчиков, рыщущих по окрестным полям. Она и сама участвовала в набегах, когда приходили вести о том, что впереди есть добыча.
Каждый набег заканчивался разочарованием. Еще трижды войско подходило к брошенным сожженным городам. Порции еды урезали вдвое, потом — еще вдвое. Каждый переход был изматывающим и бесплодным. Ковок-ма стал грустным. Причину этого Дар не знала, но догадывалась, что все попросту измотаны. Только Тви могла порадовать ее, да и то изредка. Девочка еще сильнее исхудала. Ступни ее ног от многодневной ходьбы потрескались, и Дар частенько несла ее на руках, и радуясь, и огорчаясь тому, что девочка стала такой легкой.
Король и его свита всегда держались в арьергарде. Король Крегант не отпускал от себя своих гвардейцев. Только отсылал за донесениями к командирам. Если на долю Севрена выпадали такие поручения, Дар его видела. Он всегда махал ей рукой, но никогда не останавливался. Дар догадывалась: останавливаться ему не разрешают.
Как-то ночью, усталая после очередного изматывающего дня, Дар крепко спала. Ее разбудил голос орка-дозорного.
— Мут велаваш, — окликнул орк, остановившись около шалаша Ковока.
— Хай?
— Там вашавоки зовет Даргу. Не уходит.
— Кто этот вашавоки? — спросила Дар.
— Я не знаю. Он одет в одежду красного и голубого цвета.
«Севрен», — поняла Дар.
— Я повидаюсь с этим вашавоки, — сказала она, вышла из шалаша и пошла следом за дозорным. Оставалось недолго ждать полнолуния, и луна светила ярко, но Дар нигде не видела Севрена. Дозорный подвел ее к густым зарослям травы неподалеку от Объятий Мут ла. Как только Дар подошла к траве, Севрен поднялся и тихо окликнул ее.
— Севрен, что ты тут делаешь?
— Говори тише, — отозвался гвардеец и поманил Дар туда, где до того прятался сам. Дар села посреди травы рядом с ним.
— Что стряслось? — спросила Дар.
Он протянул ей каравай хлеба. Каравай был жесткий, лежалый, но целый, нетронутый.
— Это тебе и Тви, — сказал Севрен. — Самый лучший, королевский.
— Как ты это раздобыл?
— Ешьте этот хлеб осторожно, — посоветовал Севрен. — Если вас с ним поймают, обязательно выпорют.
Дар поняла, каков ответ на заданный ей вопрос.
— Ты украл его у короля!
— Ты заслуживаешь его больше, чем король.
— Но ведь тебя могли выпороть за то, что ты его взял!
— Я был бы готов вытерпеть это наказание, — улыбнулся Севрен. — Стоило рискнуть. Я должен был повидаться с тобой.
— Зачем?
— Я же знаю, что вы с Тви голодаете. Я беспокоился о вас.
— Все сейчас голодают.
— Меня и другое тревожит.
— Что? — спросила Дар.
— Нас заманивают в ловушку. Это ясно. Каждый город — будто наживка, а когда мы до него добираемся, он полуразрушен и сожжен. Завтра у нас очередной бросок. В Сосновую лощину. Там отличное место для засады.
— А ты говорил об этом королю?
— У него для таких дел полководцы есть. Уж они поумнее простого гвардейца. Они знают, что происходит. Но они идут на это с открытыми глазами.
— Почему?
— Я не понимаю. Знаю одно: тут не обошлось без чародея. И без Человека Королевы. Они в большой дружбе.
— Почему ты рассказываешь мне об этом?
— Есть две причины. Предупреди своих защитников…
— То есть — орков?
— Да, орков. Они всегда возглавляют атаку. Предупреди их о том, что они пойдут в западню. А ты должна понимать, что, если орки погибнут, солдаты женщин защищать не станут. Они только за свою шкуру боятся. Как только начнется атака, сразу поскорее уходи от обоза. Клянусь Карм, я разыщу тебя.
— Ты меня пугаешь, — призналась Дар.
— Тут ничего не поделаешь. Я хочу, чтобы с тобой ничего не случилось. И с Тви тоже.
— Ты ведь рисковал жизнью для того, чтобы рассказать мне об этом?
— Я жизнью много раз рисковал, но редко случалось рискнуть ради такой славной причины. — Севрен высунул голову из травы, осмотрелся вокруг. — В той стороне никого нет, — шепнул он. — Мне надо идти.
— Погоди! У меня кое-что есть для тебя.
— Что?
— Что-то такое, чего ты, быть может, хочешь, — проговорила Дар. — Я только что нашла это.
И она поцеловала Севрена.
Дар возвратилась в шалаш Ковока и стала будить его.
— Атам? («Что?») — прозвучал сонный голос орка.
Дар ответила ему по-оркски, чтобы Тви не поняла.
— Я узнала о большой опасности.
— Что за опасность?
— Завтра, если вы будете сражаться, будет… — Дар не знала, как сказать по-оркски «ловушка». Не могла она найти слова и для того, чтобы сказать «обман», «уловка», «хитрость». Немного подумав, она осознала, что у орков нет слов для обозначения предательства в любых его проявлениях. А у нее не находилось слов для того, чтобы объяснить Ковоку, что за угроза ожидает орков. — Будет очень большая опасность.
— Опасность есть всегда, — сказал Ковок-ма.
— Но уркзиммути погибнут, а солдаты-вашавоки нет.
— Это случается часто.
— Тва, тва, тва, — покачала головой Дар. — Завтра будет по-другому.
— Все сражения разные.
— Вашавоки спрячутся, как кошка, когда готовится напасть на мышь, — сказала Дар, пытаясь описать картину засады.
— Такое случалось и раньше. Я видел это во время других битв.
— Но вашавоки говорили слова без смысла, — пылко возразила Дар. — Уркзиммути погибнут без причины!
— Слова, которые произносят вашавоки, очень часто не имеют смысла. Но я знаю: они хотят, чтобы мы убивали. Наша королева пообещала, что мы будем это делать. Если мы погибнем, это и есть причина.