— Остановитесь, иначе убьете его.
Даллас спрыгнул с байка, бросился в драку и оттащил одного из близнецов от мужчины, приказав: «В сторону». Затем оттащил другого брата от мужчины, который лежал на земле, прикрывая голову руками, а из его носа текла кровь.
— Кто-нибудь объясните мне, какого черта здесь происходит, — взревел он.
Никола, которая, казалось, была шокирована внезапным появлением Далласа, оттащившего ее братьев от засранца, быстро обрела самообладание.
— Мы с девчонками выпивали, и Кейси сболтнула, что в ближайшее время я хочу с кем-нибудь переспать. Этот идиот решил, что я имею в виду первого попавшегося парня, — возмущенно крикнула она. — Я мыла руки в ванной, а он вошел и прижал меня к стойке. Стал меня лапать, хотя я велела ему остановиться. Девочки услышали мой крик и ворвались внутрь, поэтому я схватила со стойки гаечный ключ и ударила его по носу.
Закончив, Никола нагнулась и крикнула лежащему мужчине:
— И чтобы ты знал: я бы сделала это снова. Нет, значит нет, сволочь!
— Ты не только уволен, Шокли, но тебе лучше быть начеку, — пригрозил один из близнецов, сопротивляясь ладони Далласа, упирающейся ему в грудь.
Повернувшись к мужчине, напавшему на Николу, Даллас приложил все силы, чтобы не отпустить ее брата и самому не разобраться с этим человеком. К счастью, сказались годы тренировок. Даллас вытащил наручники, перевернул нападавшего на живот и прижал колено к его спине, оказывая большее давление, чем было необходимо. Затем сковал мужчине руки за спиной, пытаясь контролировать свои действия.
— Вы имеете право хранить молчание, — сказал Даллас.
— Тюрьма не спасет тебя от меня, — прорычал близнец.
Повернув голову в его сторону, Даллас понял, что с него достаточно. Ему нужно убрать отсюда ее братьев, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля. Глядя на Николу, он потребовал:
— Уведи братьев в дом, пока я их тоже не арестовал.
Все еще в шоке от присутствия Далласа, Никола проигнорировала его просьбу и спросила:
— Откуда ты узнал, что здесь происходит?
— Я был у Билла, когда ты позвонила. А теперь отведи братьев в дом.
— Ты приехал, узнав, что я в беде? — ахнула она.
У Далласа не было времени отвечать на двадцать вопросов, поэтому он смягчил голос и попросил, а не приказал, надеясь добиться от нее большего сотрудничества.
— Детка, пожалуйста, уведи братьев внутрь и позволь мне разобраться с этим засранцем, пока ситуация не обострилась, хорошо?
Он увидел, как от его просьбы ее глаза удивленно расширились. К счастью, на этот раз она послушалась и сказала братьям:
— Так, вы его слышали. Идите в дом, он со всем разберется.
Удивительно, но близнецы послушали сестру и направились к дому, не переставая бросать убийственные взгляды на мужчину, лежащего на земле. Когда Никола подошла к входной двери, Даллас увидел ее подруг, выглядывающих из дома и смотрящих на него широко распахнутыми глазами. Оказавшись у двери, Никола повернулась и снова посмотрела на Далласа. На ее губах появилась легкая улыбка. Некое чувство, которое он мог описать только как спокойствие, проникло в его тело, когда она заправила прядь шелковистых волос за ухо и с застенчивой улыбкой закрыла за собой дверь. На мгновение он задержал взгляд на двери, гадая, каково было бы возвращаться сюда каждый день. «Умиротворенно», — решил он. Переведя взгляд на задержанного, Даллас в гневе сжал челюсти при мысли о том, как его руки касаются Николы. Наклонившись так, чтобы только он мог слышать, Даллас тихо пробормотал, прежде чем зачитать парню его права:
— Ты связался не с той женщиной, козлина. Теперь ты отправишься в тюрьму, и я очень внимательно изучу твое дело. Обещаю, если ты хоть раз дыхнешь в ее сторону, я тебя похороню, понял?
После того, как Даллас опросил всех, кто находился в доме, и усадил некоего Мику Шокли на заднее сиденье полицейской машины, он направился обратно к входной двери дома Николы. По прибытии он не обратил внимания на дом, но теперь, оказавшись ближе, его впечатлили массивные линии открытых стропил и балок. Ее дом не был перекрашен, как многие старые дома, изначальный насыщенный коричневый цвет придавал ему деревенский вид, который нравился Далласу. Когда он ступил на широкое крыльцо, огромная входная дверь под цвет дома, выглядевшая так, будто сделана из деревянных досок 12x12, распахнулась. Никола стояла босиком, в обрезанных джинсовых шортах и футболке «Эскимос Джо» (прим.: название ресторана и бара) и смотрела на Далласа. С того момента, как она скрылась в доме, девушка собрала волосы в высокий хвост и теперь выглядела лет на шестнадцать. Господи, она точно была Сандрой Ди, и он почувствовал боль от того, как сильно сжал челюсти, чтобы сдержаться и не намотать этот хвост себе на кулак и не накинуться на ее полные губы.
Остановившись у открытой двери, Даллас посмотрел на Николу. Солнечный свет придавал ее волосам различные оттенки золота, смешиваясь с более светлыми прядями. Он отметил, что ее глаза были не просто зелеными, а светло-нефритовыми. Они напоминали тропический океан с белыми песчаными пляжами и теплым летним бризом. Она была крошечной; ее макушка едва доходила ему до плеча. Если ему не изменяла память, у нее была маленькая круглая грудь, стройная, но женственная фигура, стройные ноги и задница в форме сердечка. Да, она была настоящей американской девчонкой, родившейся и выросшей в штате, где бейсбол и яблочный пирог еще что-то значили. Ее воскресное дневное барбекю не должно было быть омрачено. Особенно, мужчиной, считавшим, что в праве загнать в угол женщину вдвое меньше себя и прикоснуться к ней грязными руками только потому, что она немного выпила.
Принимая во внимание дом, цветущий двор, лучших подруг, которые поддерживали ее, и братьев, готовых за нее убить, Даллас решил, что ждать больше не стоит. Он не собирался действовать медленно, не собирался смотреть, как все пойдет, он будет действовать быстро и жестко, потому что такая женщина, как Никола, была одна на миллион, и он не собирался позволять ей ускользнуть сквозь пальцы.
Помня об этом, он прижал ладонь к ее животу и втолкнул обратно в дом. Когда он закрыл дверь, она смущенно посмотрела на него, поэтому он решил просветить ее.
Даллас двинулся к Николе, пока та не отступила, и он не прижал ее к стене. Уперевшись руками в стену по обе стороны от ее головы, он наклонился к ее уху.
— Встретимся завтра в участке в десять утра, и я введу тебя в курс дела, — прошептал он, затем провел носом по ее уху, ухмыляясь, когда она вздрогнула.
— Хорошо, в десять я могу, — прошептала она в ответ с прерывистым дыханием, пронизанным желанием.
Услышав томление в ее голосе, Даллас придвинулся ближе, прижимаясь к ней всем телом, чтобы выразить свою точку зрения. Он обхватил ее шею, лаская подбородок большими пальцами, опустил голову и посмотрел ей в глаза. Они округлились, когда его губы оказались на расстоянии волоска от ее губ. Ощутив под руками ее участившийся пульс, увидев, как ее глаза закрылись от желания его близости, и почувствовав, как у нее перехватило дыхание, Даллас приказал:
— В следующий раз, когда почувствуешь желание напиться с мыслями о том, чтобы переспать, звони мне, и никому больше, поняла?
Когда от его смелости у нее перехватило дыхание, он наклонился, прикусил ее нижнюю губу, а затем коснулся ее языком, смягчая боль. После чего отпустил ее и с удовольствием наблюдал, как она задрожала с головы до ног от его прикосновения. Когда он услышал, как один из ее братьев откашлялся, он медленно и соблазнительно ухмыльнулся Николе, подмигнул ей, потянул ее за хвост, развернулся и вышел за дверь, улыбнувшись от ее еле слышного шепота: «Адские колокола».