— Скажу это только один раз, так что тебе лучше послушать внимательно, Бринн. Больше никаких звонков, никаких сообщений. Я не хочу, чтобы ты приходила ко мне домой и не хочу, чтобы ты залезала в мою кровать. Ты потеряла эту привилегию, когда трахнула другого мужика.
— Даллас, милый, я скучаю по тебе. Я знаю, что у тебя все еще есть чувства ко мне, иначе ты бы не злился так сильно.
— Те чувства, что я испытывал к тебе, умерли, когда ты обхватила ртом член другого мужчины, — прорычал Даллас.
На другом конце линии повисла тишина. Он слышал учащенное дыхание Бринн, готовящейся к мести, но для Далласа это ничего бы не значило.
— Ты вечно пропадал на работе, а у меня есть потребности, Даллас. Тебя не было рядом, чтобы позаботиться о них. Что мне было делать?
— Господи, опять это оправдание?
— Это не оправдание, а факт. Это ты виноват в нашем расставании, — проныла она.
— Больше я не собираюсь с тобой спорить на эту тему. Возвращайся к мужу, если ты еще его хочешь, но с тобой я закончил два года назад.
— Но он — не ты, — прошептала она в трубку.
— А ты — не Никола. Я нашел чертовски милую женщину, и после тебя у меня с ней такое чувство, словно я выиграл в лотерею. Если думаешь, что я променяю ее на тебя, ты ошибаешься.
— Ублюдок, — завизжала она.
Бринн не была из тех, кто может сдержаться, прежде чем высказать свое мнение. К счастью для Далласа, она дала себе волю, предупредив о том, что натворила.
— Знаешь, Даллас, тебе действительно не следует оставлять свой телефон где попало, — прошипела Бринн, — никогда не знаешь, кто может увидеть его содержимое. Возможно, даже «милые» блондиночки с большими зелеными глазами.
Даллас уловил смысл ее слов, как только они сорвались с ее губ, и сразу понял, что она встретила Николу здесь, в его доме. Господи, она была в моей постели, в моей чертовой футболке.
— Какого хрена ты сделала? — вскипел Даллас.
Ответом ему была мертвая тишина.
***
Опустошенная от новости о Далласе и его бывшей, я помчалась домой и собрала сумку, чтобы на день или два поселиться в отеле и зализать там раны. Разговаривать мне ни с кем не хотелось. Мне просто хотелось спрятаться там, где меня никто не найдет, и заказать в номер кучу еды. Сими и Снейпа в отель я привезти не могла, а это означало, что мне пришлось везти их к родителям, поглощая мороженое на свой вес.
Родители жили на тихой улице в Мейпл-Ридж, старом районе в центре Талсы, полном старинных домов. Изначально Талса была центром добычи нефти и газа и по праву считался «Нефтяной столицей мира». Это звание быстро привело в Талсу нефтяных магнатов, вроде Уэйта Филлипса, Дж. Пола Гетти и Уильяма Дж. Скелли. Вторжение их и других магнатов в небольшой городок повлекло за собой строительство величественных домов с современными удобствами. Из-за непосредственной близости Мэйпл-Ридж к реке Арканзас и центру Талсы эти величественные дома возводились на извилистых улицах, обсаженных цветущими вишневыми деревьями. Большинство этих особняков были построены в популярном в то время стиле ар-деко, что сделало Талсу сокровищницей архитектурных жемчужин. Мои родители жили в одной из таких жемчужин, и, по маминому мнению, ее основная работа заключалась в сохранении исторического дома для будущих поколений. Их трехэтажный дом в стиле ар-деко с красной черепичной крышей, нежно-желтым фасадом и большими черными ставнями на окнах располагался на углу Мэдисон-авеню. Этот дом был моим оплотом, местом, где я повзрослела. Ничто не означало семью, безопасность или любовь больше, чем этот трехэтажный дом на тихой улице, но почему-то, когда я сидела в машине, обливаясь слезами, я не думала, что на этот раз он мне поможет.
Я уже придумала, что наврать, относительно того, почему мне так срочно нужно оставить им кошек. Сказала, что звонил мой редактор, и мне придется лететь в Чикаго для редактуры «Гордости горца». Оправдание убивало двух зайцев одним выстрелом. А) я могла отменить барбекю без объяснения, и Б) никто не стал бы беспокоиться и искать меня, так что я могла остаться одна. Отсидеться до тех пор, пока дыра в моей груди не затянется, а затем вернуться домой, как ни в чем не бывало. Рано или поздно кто-нибудь спросит о Далласе, и надеюсь, к тому времени я смогу, не разрыдавшись, объяснить, что мы поссорились. Не спрашивайте меня, почему я скрывала измену Далласа, кроме понимания того, что мне не справится с жалостью в глазах людей, если они узнают.
Мой опыт общения с мужчинами должен был научить меня, что женщины вроде меня будет не достаточно для такого мужчины, как Даллас. Нет, не совсем так, судя по словам его бывшей жены, для Далласа недостаточно никакой женщины, никого, кроме нее.
— О, боже, после того, как он оттрахал меня до потери сознания, он не мог подождать и десяти минут, прежде чем натянуть джинсы и пойти к ней. Неужели я так плоха в постели?
Из глаз хлынула новая волна слез, и я закрыла лицо ладонями.
— Мяу, — крикнула Сими из переноски, давая понять, что чувствует мою боль.
— Со мной все будет в порядке, ребята, просто дайте мне минутку, — шмыгнула я.
Я залезла в сумочку за салфеткой и промокнула глаза. Опустив козырек с зеркалом, чтобы осмотреть ущерб, я застонала, когда на меня уставились два покрасневших глаза. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить расшатанные нервы, и тут же подпрыгнула от телефонного звонка. Достав его, увидела, что звонит Даллас, и тут же выключила телефон. Вероятно, он уже поговорил со своей бывшей и понял, что все кончено. Я не хотела слышать о том, что он питает к ней слабость. Мне не хотелось думать обо всей той лжи, которую он наплел. Мне хотелось залезть в кровать, натянуть одеяло на голову и оставаться так до тех пор, пока не осознаю, что настоящих мужчин больше нет.
Громкий стук в окно заставил меня подпрыгнуть. Мама стояла у дверцы со стороны водителя, глядя на меня с беспокойством. Я должна была знать, что она увидит меня из окна и выйдет проверить. Наклеив яркую улыбку, я открыла дверцу и вышла.
— Что случилось? — тут же спросила она.
— Ничего, — соврала я. — Почему ты спрашиваешь?
— Ты сидишь в машине, и у тебя красные глаза. О, боже, ты поругалась с Далласом? — выпалила она, округлив глаза от беспокойства, что я позволила мужчине уйти.
Моя фальшивая улыбка немного померкла, когда до меня дошло, что мама ожидала, что это я сделаю что-то, что заставит Далласа сбежать в горы. Она, конечно, ошибалась, вместо этого он вынудил меня сбежать в горы, но ее реакция добавила дополнительную трещину в мое и без того разбитое сердце. Было ли во мне что-то, что кричало: «Она не может удержать мужчину?».
— Мама, я не видела Далласа со вчерашнего вечера, его вызвали по делу. Я здесь, потому что позвонил мой редактор, и мне предстоит неожиданный полет в Чикаго. Мне нужно, чтобы ты присмотрела за кошками, — объяснила я. — Извини за барбекю, можем ли мы перенести его на другой день?
— Почему у тебя красные глаза? — спросила она, игнорируя мои объяснения, будто знала, что я лгу.
— Аллергия. Утром я проснулась с опухшими глазами, — солгала я довольно убедительно, учитывая, что выдумывала на ходу.
— О, ясно, давай мне одну переноску, я помогу. Тебя подбросить в аэропорт?
— Нет. Не знаю, как долго буду отсутствовать. Проще, если моя машина будет ждать меня в аэропорту, чем беспокоить тебя, когда я вернусь.
Должна признаться, я все это выдумывала, пока мы разговаривали. Казалось, мама мне поверила, и я задавалась вопросом, почему в юности у меня было столько неприятностей. Должно быть, сказывались годы писательства. Возможно, моя способность быстро придумывать истории означала, что я запрограммировала мозг так, чтобы он на лету подбирал правдоподобный ответ.
Я попрощалась с двумя своими детками, сделала остановку в винном магазине и купила бутылку текилы, затем направилась в центр города в отель «Мейо» и забронировала себе номер. День я провела за просмотром фильмов, заказывая обслуживание в номер и выпивая, чтобы облегчить боль. К восьми часам я была в стельку (говоря на языке эпохи регентства), лежала на кровати и переключала каналы в поисках чего бы посмотреть, кроме полицейских сериалов или любовных историй. Первое напоминало мне о Далласе, а второе — что мне не удалось найти мужчину, которого можно полюбить. Остановившись на повторе шоу Джерри Спрингера, я с нетерпением ждала, чтобы узнать, действительно ли отцом ребенка Дейзи был Дьюк.