Затем, не говоря больше ни слова, повернулся и направился к своему мотоциклу, но дождался, пока я сяду в машину и уеду, прежде чем самому отправиться в путь.
Он не пообещал, что найдет ее, не сказал, что позвонит, когда узнает, что с ней все в порядке, он хотел, чтобы я спряталась в безопасном месте от угрозы, потому что знал, что обнаружит. Именно тогда я высвободила весь страх, скопившийся за мою подругу, и начала бесконтрольно рыдать, пока образы Джанин кружились в моей голове, как кадры кинофильма. Джанин в старших классах, в колледже, во время нашей поездки в Стиллуотер, на порно-бинго только на прошлой неделе, — все это смешалось с образами изуродованного тела Тони, которые так и застряли в моей голове. Когда лицо Тони сменилось красивым лицом Джанин, мой желудок сжался. Остановившись, я распахнула дверцу машины и выплеснула содержимое желудка на асфальт.
***
— Твою мать, — выдавил Билл, когда они с Далласом стояли, застыв на месте, глядя на изуродованное тело Джанин Ди.
Даллас не слышал своего партнера. Кровь стучала в висках, заглушая весь шум, в то время как сердце в панике толкало ее в мозг. Он разговаривал с этой женщиной не более двух дней назад и смеялся вместе с ней в тот вечер, когда встретил Николу в баре. Она была доброй, забавной, великолепной, а теперь совсем мертвой. Обычно он подходил к месту убийства с привычным безразличием, необходимым для работы в отделе убийств. Но эти навыки покинули его в тот момент, когда он нашел одну из ближайших подруг Николы выпотрошенной на собственной кровати.
— Тебе придется отказаться от дела, — пробормотал Билл. — Связь больше не со студией йоги, а с Николой или одной из ее подруг, и это ставит тебя посередине.
Даллас закрыл глаза и попытался заблокировать видение Николы, лежащей на своей кровати, ее крошечное тело вспорото от грудины до паха, внутренности выплеснулись на цветочное одеяло, которым она покрывала кровать.
— Думаешь, я доверю ведение этого дела кому-то другому, когда оно касается женщины, которую я… — Даллас остановился, прежде чем произнести слова, крутившиеся в его голове с тех пор, как он занимался с ней любовью этим утром.
Господи, когда это произошло?
Он думал о ее зеленых глазах, ее губках бантиком и о том, как она смеялась, лежа в его объятиях. То, как она кусала губу, когда нервничала, как шептала его имя в его объятиях, и он без сомнения знал, что это произошло в тот момент, когда она облила его кофе и улыбнулась.
— Невозможно быть объективным, когда речь идет о дорогом тебе человеке, и ты это знаешь. Думаешь, если бы какой-нибудь ублюдок преследовал мою Джун, я бы не взбесился? — спросил Билл.
Словно обладая шестым чувством, в спальню вошел специальный агент ФБР Дэйн Паркер. Он оглядел сцену преступления со спокойной отстраненностью сотрудника Федеральной разведывательной службы и повернулся к Далласу.
— Третья за неделю. Дело подпадает под мою юрисдикцию, Вон.
— Ты не заберешь у меня это дело, — прорычал Даллас. — Я ни в коем случае не буду рисковать с агентством, которое перегружено работой и расставляет приоритеты в своих делах на основе количества убийств. Не тогда, когда речь идет об убийстве женщин, и особенно когда речь идет о Николе.
Паркер понимал, что Вон держится на волоске, потому что видел такое раньше. Поэтому приступил к разговору осторожно.
— Ты знаешь, что у меня больше ресурсов, чтобы найти этого парня. И знаешь, что не можешь объективно продолжить заниматься этим делом.
— Чего ты хочешь от меня? Что я буду просто стоять в стороне и ждать, пока ты отдашь предпочтение этому парню, а не Убийце Урожая и Убийце Неглубокой Могилы? Хрена с два, — кипел Даллас.
— Я хочу, чтобы ты включил мозги и защитил Николу, пока я не найду этого сукиного сына.
Вон шагнул к Паркеру, но Билл остановил его, положив руку на грудь Далласа.
— Полегче, напарник. Мы можем играть по правилам федералов, если они поймают этого ублюдка. — Даллас посмотрел на Билла взглядом, напугавшим большинство мужчин. — Ты знаешь, что мы правы, — невозмутимо продолжил Билл.
Естественным инстинктом Далласа было послать обоих к черту, но он знал, что если надавит, его отправят домой и полностью отстранят от расследования. Он не мог потерять тот небольшой контроль над ситуацией, который у него имелся.
— Я отступлю, только если ты продолжишь заниматься этим делом, — прорычал он напарнику.
Билл посмотрел на Паркера, и агент кивнул, прежде чем выйти из комнаты.
— Или найдешь этого ублюдка, — пробормотал Даллас, когда в комнату вошел лейтенант Кросс.
— Держи свой нос подальше от этого дела. Ты меня слышал, Вон? — кипел Кросс от ярости, указывая пальцем на Далласа. Не так уж много мужчин осмелились бы ткнуть пальцем в лицо Далласу. Лейтенант Кросс был одним из них. — Работай над делом Уорнера, а федералы займутся Убийцей Неглубокой Могилы и кем бы, черт возьми, ни был этот ублюдок, тебе ясно?
Подавив желание выругаться, Даллас сдержался достаточно, чтобы выкрикнуть: «Ясно», прежде чем протиснуться мимо лейтенанта, оставив Джанин на попечение Рида.
Сделав остановку в участке, так как поехал на место преступления в машине Билла, Даллас стал искать патрульного, который мог бы подвезти его до дома родителей Николы. Увидев офицера, регулирующего движение, он собирался направиться к нему, когда чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.
— Тебя нужно подвезти? — спросил Паркер, когда Даллас обернулся.
Он не колебался с ответом.
— Да. Ты предлагаешь?
— Предлагаю. Хочу в последний раз вынести тебе мозг, прежде чем тебя официально отстранят от дела.
— Тогда, показывай дорогу, — ответил Даллас, следуя за Паркером к его внедорожнику.
***
Одна из замечательных особенностей близких родственников — это то, что они без колебаний сплачиваются вокруг вас. Семья может состоять из кровных родственников или друзей, которых вы приобрели на своем жизненном пути. Нет никаких предварительных условий для того, чтобы принадлежать семье, только то, что ты любишь их безоговорочно. Так было с моими родителями, братьями и друзьями. Девочки были в нашей жизни с пятнадцать лет и, как это часто бывает, стали для моих родителей дочерьми. Поэтому, когда я ворвалась в родительский дом, мама немедленно взяла дело в свои руки и позвонила близнецам, моему отцу, Анджеле, Кейси и Кристине. Меньше чем за час дом родителей наполнился моей семьей. Мы ходили из угла в угол, писали Джанин, молясь, чтобы она позвонила кому-нибудь из нас, но в основном держались друг за друга.
Папа стоял на страже у входной двери, словно мог удержать мир на расстоянии одной лишь силой воли. Близнецы сбились в кучку и разговаривали, время от времени отвлекаясь на меня. По их глазам я видела, что они злятся, может быть, даже напуганы тем, что после исчезновения Джанин и убийств Тони и Мелиссы, я могу стать следующей.
Мы были настолько близки, насколько это возможно для братьев и сестры. А учитывая, что мы были тройняшками, я знала, что если бы мы поменялись местами, и одному из нас угрожала бы опасность, я бы тоже испугалась. Мы были продолжением друг друга, не целостными друг без друга, и если бы этот безумец добился своего, он разорвал бы их мир на части. Зная это и зная, что они, должно быть, чувствуют, я подошла к Бо и Финну и обняла обоих.
— С тобой ничего не случится, — поклялся Бо, бормоча мне в голову.
— Джанин, вероятно, зависает с каким-нибудь парнем и отказывается отвечать на телефонные звонки, — добавил Финн.
Я кивнула на груди Бо, но прошептала: