— Я люблю вас обоих. Пожалуйста, никогда не забывайте об этом.
— Заткнись, — прорычал Финн. — Ты — заноза в наших задницах и останешься ею, пока мы не состаримся и не поседеем.
— Кто бы ни был этот сукин сын, он не приблизится к тебе, ты меня слышишь? Мы увезем тебя туда, где он не сможет до тебя добраться. Может, поедем в Осло и навестим бабушку, пока Даллас не найдет этого парня, а потом вернемся домой, — настаивал Бо.
— Хорошо, — ответила я, не уверенная ни в чем, кроме попытки дышать.
Оглядев комнату, я увидела Анджелу с ее мужем Кевином. Беспокойство на их лицах было схожим с выражением лиц Кристины и ее мужа Джейка. Переместив взгляд к Кейси, сидевшей в одиночестве и смотревшей в окно, погруженной в какие-то воспоминания, без сомнения, о Джанин, я пробормотала:
— Кто присмотрит за Кейси?
Финн напрягся и прошипел: «Бл*ть», будто ему только что пришло в голову, что в опасности не только я, но и все девочки тоже.
— Мы возьмем ее с собой, — ответил он без колебаний.
— В Осло?
— Почему бы и нет, она будет под присмотром, пока не разгребут этот бардак.
— Финн, у нее сыновья. Она не может просто взять и уехать. Кроме того, потребуются недели, чтобы получить паспорта для всех троих.
— Тогда ты поедешь с мамой, папой и Бо в Осло, а я отвезу Кейси и мальчиков в горы. Если понадобится, мы можем затаиться в Дуранго, — заявил Финн, пожав плечами.
— Ты бы сделал это для меня?
— Нет, но я бы сделал это для нее, — ухмыльнулся он, прежде чем подмигнуть.
— Спасибо, — воскликнула я, обнимая его.
— Я бы сделал для тебя все, негодница, и ты это знаешь. Но это все предположения, и я уверен, что Даллас войдет в эту дверь, а за ним и Джанин, и мы все захотим убить ее за то, что она заставила нас пройти через это.
— Боже, надеюсь, что ты прав, — ответила я, чувствуя себя немного лучше от его уверенного тона.
Тут вошла мама, неся поднос с чашками, наполненными кофе и печеньем. Не из тех людей, кто сидит на месте, она всегда справлялась со стрессами, убираясь или готовя. Она передавала чашку кофе мужу Анджелы, когда перед домом остановился черный внедорожник. Все замерли, когда дверцы открылись, и из них вышел Даллас в сопровождении агента Паркера. С колотящимся сердцем я наблюдала, как они шли по дорожке, мои глаза сосредоточились на лице Далласа. Я не могла прочитать его выражение, но хмурое лицо Паркера заставило мои глаза наполниться слезами.
Папа открыл дверь прежде, чем Даллас успел постучать, и остановил его в прихожей. Трое мужчин говорили шепотом, но когда папа медленно закрыл глаза, я поняла, что Джанин больше нет.
— НЕТ! — закричала Кристина, ее лицо побледнело, когда Даллас вошел в комнату.
— Рассказывай, — воскликнула Анжела, встав с дивана и сев обратно, будто ноги не могли ее удержать.
Даллас молчал, глядя на меня, мышцы его челюсти работали сверхурочно, пока он пытался контролировать свой гнев. Затем разверзся ад, когда мама выронила чашку, которую держала в руках, и обернулась в поисках меня. Она заревела, Кейси начала причитать, а я просто стояла в полном онемении.
Бо рявкнул: «Пакуй чемоданы. Мы уезжаем сегодня же вечером», а Финн направился к Кейси.
Я просто стояла и смотрела на Далласа, умоляя его сказать: «Ее не было в городе».
Он не откликнулся на мою мольбу.
Папа обнял маму, Кевин пытался успокоить Анджелу, а Джейк укачивал рыдающую Кристину, а я просто стояла и думала, что это худшая шутка, которую Джанин когда-либо отпускала. Как она посмела заставить нас пройти через это ради смеха?
Мой смех, смешанный со слезами, заставил комнату погрузиться в молчание. Все обернулись и посмотрели на меня, а я, задыхаясь, наклонилась, чтобы отдышаться от веселья этой жестокой шутки. Даллас двинулся ко мне, но я вскинула руку, останавливая его. Он, конечно, не послушался, потому что, безусловно, ему надо было сыграть свою роль. Даже мама Джанин была в этом замешана. Невероятно, что она способна на что-то столь жестокое.
Когда Даллас оказался на расстоянии вытянутой руки, он дернул меня вперед, пока я не упала ему на грудь.
— Я с тобой, — прошептал он мне на ухо, крепче сжимая меня.
— Это жестокая шутка, — крикнула я в попытке вырваться: упиралась ладонями ему в грудь, а затем начала бороться.
— Это не шутка, — прошептал он мне на ухо, прижимая к своей груди. – Я с тобой и не отпущу тебя.
— Это шутка! — кричала я.
— Это не шутка, — снова солгал он, прижимая меня крепче, поддерживая, чтобы я не рухнула на пол.
Дрожа, будто осталась на улице в метель без пальто, я напряглась и закричала: «НЕТ!» когда три пары рук оттащили меня от неохотно отпустившего меня Далласа. Подняв глаза, я увидела Анджелу, Кейси и Кристину с одинаковыми опустошенными лицами. Я замотала головой, но они проигнорировали мое отрицание. Притянули к себе в объятия, пока наши головы не прижались друг к другу. Сотрясаясь в рыданиях и прерывистых криках боли, мы вчетвером держались за то, что осталось от нашего сестричества.
***
Жизнь коротка, говорят люди. Проживай каждый день, будто он последний. Те, кто молод, не понимают значения этих слов, потому что у них вся жизнь впереди, их мечты еще не реализованы. Взрослые или люди в преклонных годах быстро это понимают, потому что в мгновение ока их лучшие годы остаются позади. Умирающие от болезни, которая разрушает их тела, сокращая то, что должно было быть долгой и плодотворной жизнью, понимают эти слова с каждым глотком воздуха, который они изо всех сил пытаются сделать. И, к сожалению, некоторые понимают это слишком хорошо, когда гнусное чудовище забирает то, что ему не принадлежит, обрывая жизнь близкого им человека, который за всю свою жизнь не причинил вреда ни одной душе.
Такие мысли проносились у меня в голове, пока я сидела в комнате для допросов с Анджелой, Кейси и Кристиной. Если бы у меня были ручка и бумага, я бы яростно записывала свои мысли, чувства и гнев, кипевший внутри меня. Как только шок прошел, его место занял гнев, и все, о чем мы могли думать, это как найти этого ублюдка — этого дьявола, который опустошил нас и оборвал жизнь того, кого мы любили.
Бо пытался увезти меня в Осло, но я бы ни за что не уехала. Я была обязана Джанин, обязана помочь выследить этого монстра, мы также были в долгу перед Тони и Мелиссой, потому что очевидно, их жизни прервались из-за чего-то, что одна из нас пятерых знала или сделала. Поэтому, после того как слезы на мгновение прекратились, мы повернулись к Далласу и сказали: «Чем мы можем помочь».
— Начните с самого начала, — попросил агент Паркер, открывая папку и вытаскивая ручку. — Вы пили кофе в «Джипси», когда к вам подошла мисс Вебстер.
— Да, я работала с Мелиссой, — ответила Анджела.
— Значит, она подошла поздороваться, так?
— Так, — согласились мы хором.
— Ни у кого не возникло чувства, что за вами или за ней наблюдают?
Я долго думала, прежде чем ответить, но не смогла вспомнить никого, поэтому покачала головой вместе с девочками.
— Она сидела с вами или это была короткая встреча?
— С нами, — ответила Кристина.
— Сколько времени прошло до того, как вы разошлись?
— Может, минут двадцать, у нас всех был обеденный перерыв, — объяснила Анджела.
Постучав ручкой по папке, Паркер оглядел нас четверых и вздохнул. Он откинулся на спинку стула; одна рука закинута за спину, непринужденно, расслабленно, словно вел дружескую беседу. Но его зеленые глаза внимательно следили, улавливая наши позы и выражения лиц. Он читал язык наших тел, выискивая явные признаки лжи или сокрытия чего-то важного. Я знала это, потому что тоже наблюдала за людьми. Изучала тех, кто меня окружал, чтобы постараться описать человеческую природу настолько достоверно, насколько это возможно.
— О чем вы разговаривали? — спросил он, прежде чем наклониться вперед и что-то написать в папке.