- А я здесь вообще при чем?!
- Ох, решила показать характер?
- Он не имел права! - продолжаю дальше, еще и руки стараюсь выкрутить, - Я не его вещь! Он не может распоряжаться моей жизнью! Она принадлежит только мне!
Ага. Сча-а-з! Думала, что разумные доводы приведут его в чувства?! Ты действительно на это рассчитывала? Если да — дурость это несусветная. Незнакомец в миг забывает все игры. Я его снова бешу, ведь оказавшись прижатой лицом к стеклу, иначе и не скажешь вовсе. Он вдавливает меня сзади своим телом так сильно, что я не могу даже вздохнуть полноценно, еще и шею сжимает. Неудобно. Унизительно. Больно.
- Ты еще не поняла?! - рычит на ухо, - Мужчина решает за свою женщину, а если женщина выбрала такого мужчину, кого ей винить, кроме себя самой?!
Да конечно! Что за средневекье вообще?! Я с ним встречалась, но, твою мать, я ему даже не жена! Просто это было! Игрульки!
- Я ему даже не жена, - пытаюсь объяснить, еле ворочая языком, - Мы просто встречались!
- Просто? Разве сегодня ты не хотела раздвинуть перед ним ножки?!
- И?!
- Значит ты его выбрала.
- Это значит, что я свободный человек и...
Козел тут же переходит на волосы, которые сжимает до дикой боли.
- Свободный?! - рычит, - Какой же ты свободный человек, если ты мне принадлежишь?!
- Пошел в жопу!
- Не волнуйся, в нее я тоже войду. Красивая она у тебя. Сочная.
Как мерзкое подтверждение, правую ягодицу снова сжимает его пятерня. По щекам катятся слезы, но тут плачь, не плачь — итог один. Я в аду. Смотрю на Диму, который меня сюда и загнал, а он будто чувствует это и смотрит в ответ. Глупо надеюсь, что он поможет мне, даже сейчас в это верю, но нет. Он только широко улыбается и махает мне рукой, а потом впивается в губы той самой рыжей и резко поднимает ее на руки, чтобы загнать свой сранный член в нее.
А мог бы в меня. Единственная светлая мысль, потому что «мог бы», но не сделал. Слава богу…
- Смотри, он целует шлюху в губы. Считай, что твой мальчик только что отсосал всем мужикам в «Серотонине». И ты тоже. Ты же его целовала.
Колет нещадно. Я вдруг понимаю, почему «мой рот» для него не имеет значения — он считает меня грязной и его недостойной. И вот что тогда в отеле он мне действительно запретил — целовать. Потому что с шлюхами не целуются. Но я не шлюха!
А ему плевать. Он отрывает меня от стекла и снова давит на кнопку — жалюзи опускаются, а вместе с ними, кажется, и последнее мое заявление теряет все свои аргументы. Кажется, сейчас я именно ей и стану…
Нет! Ни за что! Пользуюсь моментом, когда хватка становится совсем легкой, выкручиваюсь и хватаю какую-то бутылку из ведрка рядом. Хлопаю ей о край столика. Да, я тоже кое что умею, почти усмехаюсь, глядя ему в глаза и направляя в него розочкой. Видела когда-то, как такой фокус проделал один из любовников мамы, когда за нее боролся в очередной, угашенной потасовке.
Этого козла с претензией на Бога, правда, такое совсем не впечатляет. Он усмехается, поднимает брови и устало выдыхает.
- Опусти. По-хорошему, Есеня.
- Отошел на хрен, мудак!
Кривится. Чувствую, что ему будто неприятно то, как я выражаюсь, и честно? Резонирует просто дико. Чувак, у тебя тут оргия под боком, в которой ты главный кукловод. Серьезно?! Тебя смущает оскорбление?! Но уточнять я не собираюсь — плевать на него. На Диму. На весь этот больной «Серотонин».
- Я ухожу.
- Я купил тебя, забудь об этом.
- Я не продаюсь!
- Да ну?
- Да! - выплевываю, а потом делаю маленький шаг в сторону, - Если есть претензии, обращайся к тому, с кем заключал сделку!
- Претензии я буду предъявлять тебе, если окажется, что ты — пустышка.
- Пошел ты!
Делает ко мне решительный шаг, но я дергаю розочкой и рычу.
- Я тебя порежу, клянусь! Не приближайся, больной ублюдок!
- Попробуй только, и я сразу умножу твой долг на два.
- Я тебе ничего не должна!
- Ты тупая или глухая?
- Отсоси!
- Кто здесь и будет сосать, так это ты.
Все. Его кроет. Наверно, с этим козлом никто так не разговаривает, и он окончательно выходит из себя. До этого был лишь на грани, но теперь…Ох, черт, все маски пали.
Надвигается, как стихия, как ураган, а я, признаюсь честно, теряюсь. Не уверена, что смогу его порезать на самом деле, но что тебе важнее, Есеня? Он тебя…ты понимаешь, что он сделает, когда отнимет у тебя розочку? Перед глазами сразу возникает та рыжая девчонка, только с моим лицом…
Страх. Ужас. Адреналин — дикий коктейль. А если загоняют в угол, после него, считай, что и мозг ни в каких процессах больше и не участвует. Я резко, сильно взмахиваю рукой, а через миг роняю розочку на пол. Мудак роняет капли крови — я вспорола ему ладонь, и теперь бедный, светлый ковер окрашивается алым.