- Я же говорил, Есеня, - Алан подкидывает деньги, которые приземляются аккурат маме в руки, - Ты — моя собственность. Просто теперь тебе придется хуже, чем до твоего побега.
За его спиной вырастают уже типичные представители его национальности. Огромные мужики-шкафы с черными волосами и бровями, бородой. На них одеты черные футболки и спортивки, подчеркивающие идеальное телосложение, если ты убийца и разрушитель. То есть голыми руками можешь черепушку раздавить. Я неосознанно пячусь назад, тетя Рита тоже, расставив руки в стороны, а мама...а что мама? Она усмехается и, глядя мне в глаза, жмет плечами.
- Не волнуйся, малышка. Все будет хорошо.
- Как ты могла?...
- Есеня, не драматизируй. Он все равно нашел бы тебя, а так ты и о маме, считай, позаботилась.
- Любка, сука, - шипит тетя Рита, - Гореть тебе за это в аду.
Мать хочет что-то сказать в ответ, спину аж выгибает, как кошка, которая вот-вот, да нападет, но Алану слушать эту бабскую разборку ни к чему. Он слегка поворачивает голову и цедит.
- Вон пошла.
Исполняет безукоризненно послушно, лишь напоследок глянув на меня, сбегает. Я слышу, как стучат ее каблучки и отдаются эхом, пока мы с тетей Ритой жмемся в угол.
Осторожно. Двери закрываются! Следующая остановка...надеюсь, что будет.
Глава 5. К ноге
Дверь квартиры закрывается вроде обычно, но этот хлопок отражается в моей голове эхом. Оглушительно так. Мне некогда думать о таком страшном предательстве, где родная мать продает тебя, как овцу на убой, сейчас есть дела поважнее. Трое «дел», если быть точнее. Было четверо. Один остался снаружи, как сторожевой пес своего хозяина — никто не пройдет, я в этом ни на секунду не сомневаюсь. Алан медленно осматривает простенькую прихожую, глазами находит выключатель. Свет слепит. Я от него жмурюсь, пока в ушах шумит пульс, но не могу позволить себе такого — не смотреть. Жирно это слишком в моей то ситуации. Снова на него пялюсь, еле дыша. Он брезгливо и до ужаса унижающе вытирает пальцы о свои брюки, усмехается. Глаз с меня вообще не сводит, как со своей добычи, будто тут кроме нас никого и нет вовсе. Делает шаг. Но, извини, конечно, приятель — мы тут не одни. Тетя Рита сразу выступает вперед и рычит, как дикая кошка:
- А ну не смей подходить, ублюдок!
Неохотно он переводит свой взгляд на женщину, слегка щурится. Мне страшно, что он может ей навредить, но я не могу пошевелиться. Как будто меня прокляли. Хотя разве «будто то» уместно для моей жизни?! Так и было. Я проклята с рождения…
- Отошла.
- Сча-а-аз! Пошел вон из моей квартиры, или я милицию вызову!
- Откуда? Из девяностых или прямиком из дружественного государства? - саркастично изгибает брови, от чего тетя Рита становится пунцовой.
Козел! Унижает ее глупым сарказмом, веселит своих головорезов, наслаждение получает, правда лучше бы и дальше только ядом плевался. В следующий миг брови Алана падают на глаза и он тихо повторяет.
- Отошла.
- Только через мой труп ты приблизишься к…
В следующий миг происходит то, чего я не ожидала. Нет, не так. Ожидала, но надеялась до последнего, что этого не будет. Что ей ничего не угрожает…из-за меня. Но это не так. Я поставила ее под угрозу, которая сейчас так опасно «правильно» лежит в его руке.
Серебряный пистолет с узором на стволе направлен точно на нас. Темное дуло, похожее на черную дыру, всасывает в себя всю жизненную силу до последней запятой — вот теперь я точно не могу ни дышать, не шевелиться. Тетя Рита тоже. Она как закостенела прямо передо мной. Вижу только, что кисти ее рук слегка подрагивают, а еще сердце, наверно, пропускает пару сотен ударов…Мое точно пропускает. Кажется, что в этот самый момент оно и вовсе перестает биться, когда этот мудак отводит какой-то крючок и в третий раз повторяет.
- О-То-Шла.
Я знаю, что он выстрелит. Чую это на интуитивном уровне. Ему не впервой, это я тоже понимаю, поэтому в миг рвусь вперед и заслоняю собой тетю Риту, пока та не пришла в себя и не помешала мне.
- Пожалуйста…
Только вот договорить не могу. Как только я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, Алан хватает меня за волосы и дергает на себя. Валюсь на колени, больно стукаясь ногами. Что-то нечленораздельное вырывается из груди, и это приводит в себя тетю Риту. Она решительно шагает к нам, намереваясь выцарапать ему глаза, но отшатывается — в нее снова упирается курок.