- Нет.
- Нет, - повторяет, выделяя будто каждую букву, - Ты сама этого захочешь. Ты сама придешь ко мне. Ты сама попросишь сделать тебя своей.
Молчу, но он и не ждет ответа. Ему, кажется, непринципиально слышать его. Он получил, что хотел, поэтому перекладывает пальцы мне на позвонки и слегка тянет.
- Пошли, у меня много работы еще.
Как собаку за ошейник. Так бесит! Я жутко хочу вывернуться и стукнуть его, так что мне приходится буквально вдавить локти в туловище, чтобы этого не сделать. Знаю ведь — его это цель, а значит мне надо идти против, чего бы мне не стоило.
Только вот не рассчитала я чего-то явно, да еще и расслабилась. Всю дорогу он меня не трогал — морально, я имею ввиду. Обратно мы ехали с водителем, Алан не отрывался от телефона и…от моих ног. Его рука по хозяйски вырисовывала круги на моем бедре, иногда он задумчиво постукивал. Я даже задремала, съехав ему на плечо, и меня никто не потревожил. Алан позволил.
Фу. Так хочется отплеваться от подобных формулировок, но факт остается фактом. Он позволил, никак иначе. А вот когда мы поднялись обратно в его логово, там то и спросил. За все при том. Разом.
- Думаешь, что я такой дурак?
Вопрос летит в спину, а я уже понадеялась сбежать в свою клетку, но замираю на полпути. Медленно поворачиваюсь. О чем он? Без понятия, но взгляд не тяжелый, а скорее игривый. И веселый, насмешливый даже.
- Простите…
- Оставь этот спектакль, Есеня, - он останавливает меня ленивым взмахов руки, потом подходит также близко, как в клинике, смотрит сверху вниз, - Тебя дергает каждый раз, когда ты обращаешься ко мне на «вы».
- С чего…
- Есеня, запомни для своего блага. Я вранье органически не переношу, так что не пытайся меня нагнуть.
- Я не…
- Ты будешь моей.
Осекаюсь, непроизвольно сжимая кулаки, на чем Алан акцентирует внимание с усмешкой.
- Видишь? Твое тело тебя выдает. При том каждый раз. Каждое твое чувство транслирует. И твои глаза. Я вижу в них правду. Ты взрываешься, и ни о какой покорности речи идти не может.
Вот черт. По-прежнему молчу, но, видимо, прав он. Видимо лицо мое тоже все транслирует, его же забавляет настолько, что он начинает тихо смеяться, приподнимая его за подбородок.
- Ага. Вот он. Маленький, ядерный взрыв.
- Вам кажется.
- Я владею клубом, Есеня, и не просто клубом, а местом, куда приходят за удовольствиями любых категорий. Ты же понимаешь, что по долгу службы, я обязан видеть ложь? Да и потом. Я отлично играю в покер.
Еле останавливаюсь, чтобы не залепить ему пощечину, но Алан только веселится больше. Он видит. Все видит. Прав. Обмануть его невозможно…
- Зачем?
- Что «зачем»?
- Изображаешь из себя того, кем не являешься. Зачем пытаешься меня обмануть?
- Чтобы надоесть.
- Ооо… - протягивает тихо, очерчивая мои губы большим пальцем, который я безумно хочу откусить, - Так вот оно что…Я тебя расстрою. Ты станешь моей, и только потом посмотрим.
- Никогда!
- Какой жар. Никогда не говори «никогда», Есеня. Могу снова доказать, если ты немного расставишь свои плотно сжатые бедра и пустишь меня в свои трусики.
Расширяю глаза, а он улыбается, обнажая белые клыки. Хищные. Я не могу ничего с собой сделать, ведь фиксирую внимание на его губах, а память подбрасывает те ощущения, после нашего поцелуя. Такие, каких у меня никогда до него не было. Бороться с соблазном так сложно…но я блею.
- Это всего лишь физическая реакция на стресс. Разумом…
- Разум переоценивают, - вдруг холодно отвечает он и резко отстраняется, - А для женщин разум — погибель. У меня много работы, а этот разговор успел утомить.
- Тогда отпусти меня!
Кидаю в спину, но никакой реакции в ответ не получаю — Алан уходит.
Чтобы вернуться вечером. Я сижу в своей комнате на кровати и смотрю, как какая-то девочка рисует портрет, пока раскладываю вещи из принесенных пакетов по стопкам. Отрывать бирки не решаюсь, все-таки совесть не позволяет.
- Хорошо, что ты не спишь.
Вздрагиваю всем телом, а когда смотрю на него, вдруг думаю: сколько он тут стоит? Алан прижимается к дверному косяку и выглядет более свободным, чем днем. Никакого пиджака и рубашки — свободная белая футболка с подвернутыми рукавами, открывающая вид на полностью забитые руки и мощную шею с затейливыми узорами.
Черт. Смотрю непозволительно долго! А он не мешает. Ухмыляется, будто знает, о чем я думаю. Ох, боже…опускаю глаза резко, краснею также, и только тогда Алан тянет.
- Поднимайся, пойдешь со мной.