- Пусти, придурок чертов! Пусти меня!
В лифт меня буквально заталкивают. Я ударюсь спиной о стенку, шиплю от боли снова, а он бьет кулаком по кнопке «PH». Ага, поняла. То есть это был развод — красота. Да ладно…я и не надеялась, если честно. Но вот чего не ожидала, так это того, как он вдруг прижмет меня своим телом.
- Твою мать, девочка, ты играешь с огнем.
Снова его пятерня сжимает мне горло, но так…мягко. Я во все глаза смотрю на него, боюсь пошевелиться. В них ведь горит огонь. Тот самый, что уже сегодня зажигался. Мной.
- Ты больной придурок… - шепчу, - У тебя проблемы с башкой, серьезно. Ты — сумасшедший.
- Ты сводишь меня с ума.
Алан впивается в меня страстным, жгучем поцелуем, от которого я сама становлюсь такой, каким его описала. Больной идиоткой. С явной протечкой крышака. Сумасшедшей.
Чувствую, как пальцы впиваются в бедра — подаюсь вперед. Не могу дышать. Мне нечем. Мне мало. Внутри все горит. Пульсация новым, оглушающим взрывом накрывает с головой, и, клянусь, если он коснется меня еще раз — я кончу.
- Скажи мне да, - хрипит, прижимается сильнее, - Есеня, сейчас! Говори!
Молчу. Не могу выдавить ни слова — в голове полная каша. Я снова не я, а одни низменные инстинкты. Потому что я готова. Потому что я хочу. Потому что теку, как чертова сучка. А Алан, как пес, чувствует это. Рывком разрывает подол, от чего меня дергает, как от шоковых разрядов, и да. Стоит его руке коснуться мокрых трусиков, я взрываюсь сильнейшим, диким оргазмом. Содрогаюсь, почти падаю, но он подхватывает и прижимает к стене теснее. Тяжело дышит. Дает насладиться каждым позорным моментом. Я ведь краснею и не могу глаз поднять, когда поволока немного рассеивается — а ему мало. Он хрипло шепчет на ухо, пока отодвигает трусики в сторону.
- Ты больше не носишь такую одежду, поняла?! Никто не будет смотреть на тебя!
- Ты сам так хотел…
- Я передумал. Все твои оргазмы — мои. Ты кончаешь лучше всех, моя сладкая девочка, и будешь это делать только для меня. Скажи мне да, твою мать!
- Да!
У меня нет шанса. Я буквально до боли в связках ору, потому что чувствую его пальцы, а хочу чувствовать его всего.
Он это знает. Мне стыдно — это тоже ему известно. Вот сейчас снова посмеется надо мной? Но нет. Алану, кажется, самому снесло все преграды. Он бьет кулаком по большой, красной кнопке, и кабина замирает. Я было озираюсь — недолго. Его губы снова накрывают мои.
Поцелуй еще более страстный, еще более жаркий. Он углубляет его с каждым мгновением, пока раздирает мое платье, как голодный лев бедную косулю. Меня постигнет та же участь, мне это известно. Видела я, что он прячет в своих штанах — мне точно пиздец.
Но я об этом забываю. Как только он поднимает меня на руки — забываю. Как только вбирает острый, ноющий сосок — вообще улетаю. Все. Окончательно и бесповоротно. Все.
Алан держит меня за талию крепко, сам истязает грудь. Его губы, зубы, язык — самое действенное орудие пыток, чтобы заставить отключить мозг настолько, что я имени своего не помню. Вот спроси меня сейчас — не назовусь никогда. Я готова буквально молить, чтобы он уже трахнул меня наконец! Потому что не выдерживаю. На меня вдруг наваливается то самое , объемное чувство абсолютного желания. Я снова готова кончить, только не могу. Трусь о него — все равно не могу. И тогда я жмурюсь…
- Я больше не могу…
- Я тоже.
Оказываюсь на лопатках прямо на полу. Его пиджак — единственное, что отделяет меня от самого дна, если честно. Мда…не так я думала расстаться с девственностью. На миг, пока я смотрю на узорчатый, яркий потолок, мне хочется плакать, но потом он накрывает меня своим телом и его запах затыкает романтичную натуру за пояс.
Я ведь чувствую головку его члена прямо там, где ей и место. Подаюсь бедрами ближе, но в миг замираю. Теперь страх накрывает с головой, я хватаюсь за его плечи и сбито шепчу.
- Алан…мне страшно.
Он смотрит на меня всего пару секунд, потом ставит руки по обе стороны от головы, нежно касается губ и отвечает.
- Тебе нечего бояться. Ты теперь моя. Готова?
- Нет.
- Да.
Он подается вперед, и я, клянусь, слышу, как рвется та маленькая, тонкая преграда между мной, которую я знаю, и мной, которую только предстоит познать.
И это больно.
Сердцу больно, что все совсем не так, как я себе представляла. И телу больно. Я закусываю губу и отворачиваюсь, сжимаюсь, не двигаюсь. Чувствую, как мерзкая слеза щекочет кожу, но Алан ее слизывает и повторяет толчок. Шепчет…