- И все-таки.
- Я лишилась девственности на полу в лифте…
Нет. Прости, затмение. Ты не умнее, такая же сопливая идиотка. Сжимаю ее кожу сильнее, она вперед подается — твою мать, хватит.
- Какая разница? - еле скрываю раздражение, Есеня цыкает.
Так, мол, конечно! Откуда тебе знать?! Ты же…как она там сказала? Животное? Ну да. Куда мне до таких великих размышлений.
- Тебе не понять.
Подтверждает. Нет, я понимаю, что условно — не лучшее это было место. Но, черт, если серьезно подумать, а правда. Вот какая разница? Что изменит место? На розах или нет, тебя все равно сделали женщиной.
- Тебе было хорошо, а это всего лишь место.
- Мне не было хорошо! - яростно отрицает, еще громче всхлипывая, - Секс — мерзость.
Вот теперь я не сдерживаюсь и смеюсь. Детка, ты о сексе еще ничего не знаешь. Хотя... это как раз поправимо.
Берусь за края ее свитера и тяну наверх, она рыдает еще сильнее, пытается меня остановить — зря. Зря ты это затеяла, малышка, мне то плевать. Я сделаю, что задумал, или я не Алан Берсанов. Тот, о ком говорят «ублюдок, гори в аду». Я буду там непременно, возможно даже сегодня ночью загляну, но сейчас не это время — сейчас меня ждет рай.
- Не надо… - прикрывается руками, как последним оплотом надежды на спасение, а я берусь за тонкие запястья и глухо шепчу.
- Я докажу тебе, как ты ошибаешься, моя сладкая птичка. На правильном месте или нет — ты ошибаешься.
Поворачиваю ее к себе и кладу руку на щеку, притягиваю. Я вообще не люблю поцелуи. Они слишком личные, да и мерзко это — кто знает, сколько членов отсосали губы, которые ты собираешься поцеловать? Но я знаю, что эти губы только мои, и единственный член, который их коснется — тоже моим будет. Поэтому целую ее. Глубоко, страстно, не даю передышки, а она сразу тает. Это всегда ощущается, когда женщина тебя хочет. По ее вкусу.
Моя птичка вкусная. Она сладкая, как малина со сливками, и тело ее, как мягкая карамель. Мне от него башню сносит.
Такого не было так давно…чтобы я не мог успокоится, чтобы хотел и хотел касаться — ее хочу. Я сильно ее хочу, с первого момента, как увидел. Ни на фотке, когда узнал, а когда увидел. Узкая талия, крепкие бедра, длинные, ровные ножки, круглая задница, а сись…Нет, я так о ней сказать не могу, язык не поворачивается. У нее грудь. Красивая, упругая, большая грудь, которую так и хочется мять нон-стоп. Грубо, сильно, а сейчас нельзя — меня это тоже бесит.
Подхватываю резко, Есеня аж взвизгивает, обхватывает ручками шею, а я позволяю себе словить губами острую, дерзкую горошинку. Она вздрагивает. Я смотрю ей в глаза — вижу, поволока тут. Притворяйся, не притворяйся, дорогая, а ты хочешь меня. Сколько не отрицай — хочешь. Ничего. Скоро ты не сможешь этого отрицать.
Кладу ее на кровать бережно, а потом медленно разгибаюсь. В хорошем сексе главное не размер. Вообще, это даже печально, когда мужик с огромным членом долбит свою партнершу, как придурок — женщина не кролик и не резиновая кукла. С ними важно играть. Заставлять ждать. Томиться. И, черт возьми, не спешить. Если ты не в состоянии — забудь о сквирте и об оргазме. Никогда его не добьешься, под тобой вечно будут имитировать. Так, кстати, рождаются комплексы и сранные изменщики. Ты же всегда чувствуешь, когда с тобой не кончают, начинаешь загоняться и бегать по бабам, мол, в твоей проблема, а вот хрен. В тебе. Потому что ты не можешь уделить чуть больше времени деталям.
Я вот детали обожаю. Медленно расстегиваю пуговицы своей рубашки и смотрю на нее. Видеть, как ее взгляд меняется — лучшее. Есеня чаще дышит, смущается, краснеет. Я люблю смотреть, как румянец заливает женские щечки — это сладко. Это значит подчиняется. Я буквально чувствую, как она подо мной прогибается, как возбуждение растет с каждой секундой и концентрируется внизу живота, наливается. Но, стоп, оно сейчас через края будет литься, готовься.
Потому что я знаю. Я умею этого добиться.
Берусь за пуговицу брюк, также медленно их стягиваю. Она жадно смотрит на мое тело, которое ей тоже нравится. Знаю, что ей нравится все, начиная с моего запаха, заканчивая его видом в целом. Потому что я сильный, а женщины любят силу, как бы громко не орали о своей независимости — каждая женщина мечтает о плече рядом. За которое спрятаться можно. За мое точно можно.
Опускает глаза на мой член. Да, малыш, смотри, как сильно я тебя хочу. Я тебя еще даже не касался. Почти не касался. А он стоит колом. Провожу по нему пару рукой. Вверх-вниз. Чтобы хоть немного легче стало, меня ведь кроет, черт возьми. Я тоже сегодня отрину всю ложь — ты мне очень заходишь. Все в тебе. Ты как будто создана только для меня, по образу моих фантазий.