И…
Воспоминания о прошлой ночи накатывают на меня жаркими волнами.
Я была сама не своя, я полностью отдалась этому мужчине. Он продемонстрировал мне все пятьдесят оттенков животной, мужской страсти.
В то же время он был внимателен ко мне, к сигналам, которые подавало моё тело.
Он просто волшебник в постели! Каким-то чудом Давид угадывал мои желания раньше меня самой, а я…
Раньше я думала, что невинная девушка не может в первую же ночь с мужчиной испытать такое наслаждение!
Однако Усманов умело и порочно отправлял меня парить в небеса блаженства. Снова и снова…
Мне даже стыдно немного за каждый звук удовольствия, за каждое движение навстречу мужчине.
Однако… Это было прекрасно!
— Аня, ты там застряла, что ли?! — нетерпеливо спрашивает Усманов.
Вот позор. Я совсем забылась, так и стою, на четвереньках под столом, а моя попа виднеется из-под длинной скатерти.
Я поспешно вылезаю и занимаю место на стуле, сжимая между пальцев злополучную вилку.
— Чушка неопрятная, — фыркает Виктория, морщится, словно лизнула кусочек лайма. — Давид! — говорит высоким тоном. — Ты не боишься, что твоему наследнику перейдут гены этой лимиты невоспитанной! Не могу себе представить, что наш сын будет таким же… криворуким и неотёсанным.
— Не переживай. Воспитанием наследника займутся лучшие няни. Я уже подбираю штат, — успокаивает женушку Давид и обращается ко мне. — Аня, нет нужды есть с грязной вилки. Пока ты ползала под столом, тебе уже положили новый столовый прибор.
— Спасибо, — шепчу и опускаю взгляд.
Завтрак продолжается…
— Прошу прощения, что прерываю ваш завтрак. Но вам пришла корреспонденция, с пометкой из клиники, — звучит голос прислуги. — Вы просили передать в тот же миг.
— Просил!
Усманов вытирает салфеткой губы, мгновенно отставляет серебряную тарелку в сторону и вспарывает ножом большой, плотный конверт. Виктория с любопытством смотрит на мужа.
— Это результаты анализов Анны, — возвещает Усманов.
— Ну же, что там!
Семейная парочка одновременно опускает взгляд в бумаги, листает их, пристально изучая.
В этот миг я ощущаю, что по спине катится холодный пот. Острые мурашки пробегают уже, наверное, в десятый раз по моей коже.
— Анна здорова, — скупо говорит Давид. — Абсолютно.
Виктория выдирает из рук Давида листы бумаги и впивается в них алчным взглядом, словно желает сама ещё раз убедиться в написанном.
— Да. Здорова, — нехотя цедит Виктория, поджав накачанные варенички в тонкую линию. — Что ж, в день овуляции можно будет приступать к процессу зачатию. Да, милый?
— Да.
Хрипло. Многообещающе. Так порочно.
Виктория лишь начинает переживать о том, что я побываю в постели с её мужем
Однако тем временем я… уже провела несколько жарких часов в объятиях Давида Усманова.
Под его гнетущим, леденящим взглядом с моим тело творится странное. Между ног возникает немного тянущие ощущения. Жжение. Они возникли после близости с Давидом.
Немудрено, что я испытываю дискомфорт, ведь природа не поскупилась на Усманова и в нижней части тела наградила его очень щедро.
Под взглядом мужчины я снова переживаю каждый миг — его жадные руки, горячие поцелуи и прикосновения наших тел, влажных от пота…
***
— Запомни. В постели с моим мужем ты только ради дела! — доносится в спину злобный шёпот Виктории.
Породистая красавица поджидает меня в коридоре и бросается из-за угла, словно коршун на добычу.
— Кажется, вы это мне уже говорили.
— И ещё не одну тысячу раз скажу! Конечно, понимаю, для бедняжки и уродки вроде тебя, оказаться под таким мужчиной, как Давид, это большая редкость. Чисто праздник! Но это лишь временные, вынужденные меры!
Опять эти слова… Если всё обстоит именно так, то почему Виктория переживает и напоминает мне вот уже в сотый раз в различиях между нами?!
Помимо проблем с тем, что мне вновь предстоит лечь в постель с Усмановым, нужно решить и другие вопросы.
Например, с работой. Я с большой осторожностью звоню старшей по смене. Она отвечает незамедлительно, но её ответ… поражает меня до глубины души!