А. Я. Герду
13 марта 1880 г. Тула
Сегодня приехал в Тулу после двухнедельного житья в Москве и поездки в Рыбинск (мне нужно было быть в полку за получением моего офицерского «содержания», которое «вышло», как говорят солдаты, только два месяца назад)
Не знаю, вам, может быть, не приходилось в минуту отчаянья найти правду, к которой я стремился, что было сил, всегда, как только начал сознавать и понимать; вам, может быть, не приходилось надевать себе петлю на шею и потом, — что всего страшнее, — снимать ее. Я не знаю, доходили ли Вы в острые периоды развития до таких минут, но я верю, да пожалуй даже чувствую, по-. жалуй и знаю, что не легко далось вам то сравнительное душевное спокойствие, каким вы обладали всегда, когда я знал вас. Володя старше меня на полгода, но жизнь текла его все-таки ровнее, чем моя Этим и только этим я объясняю то обстоятельство, что даже Володя, который понимает меня с полуслова, почти ничего не понял из моего поведения 15–25 февраля. Он думал даже, что со мною повторяется старая история 1872 года, что я схожу с ума… Господи! да поймут ли, наконец, люди, что все болезни происходят от одной и той же причины, которая будет существовать всегда, пока существует невежество! Причина эта — неудовлетворенная потребность. Потребность умственной работы, потребность чувства, физической любви, потребность претерпеть, потребность спать, пить, есть и так далее. Все болезни А. Я., решительно все, и «социализм» в том числе, и гнет в том числе, и кровавый бунт вроде пугачевщины в том числе.
Так было и со мною.
Я все отклоняюсь в сторону. Я хотел писать вам о себе, о своем (хотел написать «внутреннем», но тут это слово не идет: вместо него нужно было поставить «всяком») состоянии. Я никогда за 20 лет не чувствовал себя так хорошо, как теперь.
Работа кипит свободно, легко, без напряжения, без утомления. Я могу всегда начать, всегда остановиться. Это для меня просто новость. Не знаю, отчего не видно II кн. «Русского богатства»? Читали ли вы ее? Там у меня нет почти ничего, но в мартовском № начинается большая, большая вещь. Для III кн. уже набрано, вчера я послал уже последние странички. Вы увидите по первому отрывку в 1 1/2 печатных листа, что это только начало. Написано у меня (вполне) их уже 6–7, а заготовлено на клочках всего с написанным до 15, и книга все еще не кончена…*
Е. С. Гаршиной
15 марта 1880 г. Тула
Дорогая мама! Я в Туле с разными целями, между прочим, познакомиться с Л. Н. Толстым. Отправляюсь к нему завтра. Голубушка, вышлите мне сюда немедленно рублей 30–40. Очень нужно (наверно, можно занять: я сейчас же отдам).
Адрес: Тула, Киевская ул., Старо-Московская гостиница, Всев. Мих. Гаршину…
Н. М. Золотиловой*
Апрель 1880 г. Харьков
План «Люди и война» изменился. Будет большая вставка: так же как описан Никита, будет описан казак (только почти с детства), его призыв, служба в Петербурге и второй призыв на войну.
Как видишь, завязка громадная, а между тем «интрига», коллизия, кризисы и конец у меня уже готовы. Будут огромные вставки. Вообще «Л. и В.» написаны уже для июля, авг., сент. и окт., а для мая — нет и для июня нет. Эти две книжки займу (постараюсь занять) казаком, а дальше — хоть пиши другой роман. Книжища выйдет — право, тома три. Просто пугаюсь огромности.
Напиши, голубчик, отзывы близких людей о первой главе…
Е. С. Гаршиной
14 апреля 1881 г. Ефимовка
Живу как животное и ясно чувствую, что тупею с каждым днем. Какой будет всему этому конец — не знаю. И загадывать страшно. «Отдыхать» мне уже бы довольно, пора что-нибудь и делать. Да ведь в том-то и ужас, что я не могу ничего делать. Мое уменье писать унесла болезнь безвозвратно. Я уже никогда ничего не напишу. А кроме этого — на что я способен! Т. е. не то, что способен, что я знаю, что я умею? Писарем даже быть не могу — видите, какой почерк. В работники не гожусь; кто возьмет такого барчука?..
Е. С. Гаршиной
19 мая 1881 г. Ефимовка
Дядя сказал мне, что он приказал посеять «для меня» 10 десятин ячменя, что я должен буду заботиться о его уборке и выручка достанется мне. Право, ничего не понимаю. Я не только не участвовал ничем в посеве этого ячменя, но даже не знал о нем. Убирать его я тоже не могу: убирать будут рабочие, которыми будет распоряжаться тот же дядя, потому что я ведь ничего не понимаю. Как же это ячмень будет мой? Дядя очень добр, вот и все. Воспользоваться этим ячменем было бы ни на что не похоже.