Представь ее облокоченну
На Зороастров истукан,
Смотрящу там на всю вселевну,
На огнезвездный океан,
Вещающу: “О ты, превечный!
Который волею своей
Колеса движешь быстротечны
Вратящейся природы всей!
Когда ты есть душа едина
Движенью сих огромных тел, -
То ты ж, конечно, и причина
И нравственных народных дел;
Тобою царствы возрастают,
Твое орудие цари;
Тобой они и померцают,
Как блеск вечерния зари.
Наставь меня, миров содетель!
Да воле следуя твоей,
Тебя люблю и добродетель
И зижду счастие людей;
Да век мой на дела полезны
И славу их я посвящу,
Самодержавства скиптр железный
Моей щедротой позлащу.
Да удостоенна любови,
Надзрения твоих очес,
Чтоб я за кажду каплю крови,
За всякую бы каплю слез
Народа моего пролитых
Тебе ответствовать могла
И чувств души моей сокрытых
Тебя свидетелем звала”.
Представь, чтоб тут кидала взоры
Со отвращением она
На те ужасны приговоры,
Где смерть написана, война
Свинцова гряфеля чертами,
И медленно б крепила их, -
И тут же горькими слезами
Смывала бы слова все с них.
Но милости б определяла
Она с смеющимся лицом,
Златая бы струя бежала
За скоропишущим пером
И проливалась бы с престолу
В несчетных тысящах прохлад,
Как в ясный день с крутых гор дол.у
Лучистый с шумом водопад.
Чтоб сей рекой благодеяний
Покрылась вся ее страна;
Я зрел бы цепь пространных зданий,
Где пользует больных она,
Где бедных пищей насыщает,
Где брошенных берет сирот,
Где их лелеет, возращает,
Где просвещает свой народ.
Представь мне, в мысли восхищенной,
Сходила бы с небес она;
Как солнце грудь, в ткани зеленой,
Рукой метала семена;
Как искры огненны дождились
Златые б зерна в снедь птенцам;
Орлы младые разбудились
И воскрилялись бы к лучам.
Яви искусством чудотворным,
Чтоб льды прияли вид лилей;
Весна дыханьем теплотворным
Звала бы с моря лебедей;
Летели б с криком вереницы,
Звучали б трубы с облаков, -
Так в царство бы текли Фелииы
Народы из чужих краев.
Не позабудь ее представить,
Как, вместо алтарей себе,
Царя великого поставить
Велела на мольбу Орде;
Как всюду раздалися клики
И громы света по конец:
“Предстал нам Зороастр великий,
Вюскрес отечества отец!”
Изобрази и то в картине,
Чтоб сей подобный грому клик
В безмерной времени долине,
Как будто бы катясь, затих;
Фелицы ж славою удвоен,
Громчай в потомстве возгласил:
“Велик, кто алтарей достоен,
Но их другому посвятил!”
Представь, сей славой возбужденны,
Чтоб зреть ее цари пришли
И как бы древле, удивленны,
В ней Соломона вновь нашли;
Народ счастливый и блаженный
Великой бы ее нарек,
Поднес бы титлы ей священны;
Она б рекла: “Я челозек”.
Возвысь до облак лавр зеленый,
И чтоб он на полях стоял;
Под ним бы, тенью прохлажденный,
Спокойно Исполин дремал;
Как мрамор бела 6 грудь блистала.
Ланиты бы цвели зарей, -
Фелица так бы услаждала
Полсвета под своей рукой.
И, здравие его спасая,
Без ужаса пила бы яд;
От твердости ее смерть злая
Свой отвратила б смутный взгляд;
Коса ее дала бы звуки,
Преткнувшись о великий дух;
На небеса воздели 6 руки
Младенцев миллионы вдруг.
Супругов чувствы благодарны
За оживленье их детей,
Как бы пылинки лучезарны,
Огнистой от стекла струей
Отпрянув, в воздухе сверкали,
Являли б пламень их сердец:
“Мы зрим в Фелице, - восклицали, -
Твое подобие, творец!”
Изобрази ты мне царевну
Еще и в подвигах других:
Стоглаву гидру разъяренну
И фуриев с земель своих
Чтобы гнала она геройски;
Как мать, - своих спасала б чад;
Как царь, - на гордость двигла войски;
Как бог, - свергала злобу в ад.
На сребролунно государство
Простри крылатый, сизый гром;
В железно-каменное царство
Брось молньи - и поставь вверх дном;
Орел царевнин бы ногою
Вверху рога луны сгибал,
Тогда ж бы на земле другою
У гладна льва он зев сжимал.
Чтобы ее бесстрашны войски
От колыбели до седин
Носили дух в себе геройский,
И отрок будто б исполин
Врагам в сражениях казался;
Их пленник бы сказал о них:
“Никто в бою им не равнялся,
Кроме души великой их”.
Чтобы вселенныя владыки
И вдяк ту истину узнал:
Где войски Зороастр великий
Образовал и учреждал
И где великую в них душу
Великая Фелица льет, -
Те войски горы, море, сушу
Пройдут - и им препоны нет.
Чтоб грозный полк их представлялся
Как страшна буря вдалеке,
И Мир в порфире приближался
Тогда б к царевниной руке.
Она б его облобызала
И ветвь его к себе взяла,
“Да будет тишина!” - сказала,
И к нам бы тишина пришла.
Как ангел в синеве эфира
И милосердия в лице,
Со кротостью в душе зефира,
С сияньем тихим звезд в венце,
Влаголюбивая б царевна
В день зрелась мирна торжества;
Душа моя бы восхищенна
Была делами божества.
Из уст ее текла бы сладость
И утишала стой вдовиц;
Из глаз ее блистала б радость
И освещала мрак темниц;
Рука ее бы награждала
Прямых отечества сынов;
Душа ее в себе прощала
Неблагодарных и врагов.
Приятность бы сопровождала
Ее беседу, дружбу, власть;
Приветливость ее равняла
С монархом подданного часть.
Повсюду музы, в восхищенье,
Ей сыпали б цветы сердец,
И самое Недоуменье
Ей плесков поднесло б венец.
Черты одной - красот ей ложно
Блюдися приписать в твой век;
Представь, каков, коль только можно,
Богоподобный человек!
Исполнь ее величеств, власти,
Бессмертных мудрости даров,
Вдохни, вдохни ей также страсти:
Щедроту, славу и любовь.
И славу моему ты взору
Ее представь как бы в ночи
Возжженну бриллиантов гору,
От коей бы лились лучи
И живо в вечности играли;
На светлу оной крутизну
Калифы многие желали -
Ползли - скользили - пали в тьму.
Как огнемн столп на понте, взорам
К горе сей колебался б путь;
Фелица бы внушала Хлорам:
“Там розы без шипов растут”.
Мурза б, в восторге, в удивленье,
Под золотым ее щитом
В татарском упражнялся пеньи
И восклицал открытым ртом:
“Бросай, кто хочет: остры стрелы
От чистой совести скользят;
Имея сердце, руки белы,
Мне стыдно мстить, стыднее лгать;
Того стыднее - в дни блаженны
За истину страшиться зла:
Моей царевной восхищенный,
Я лишь ее пою дела”.
Но что, Рафаэль! что ты пишешь?
Кого ты, где изобразил?
Не на холсте, не в красках дышишь,
И не металл ты оживил;
Я в сердце зрю алмаэну гору,
На нем божественны черты
Сияют исетупленну взору;
На нем в лучах - Фелица, ты!
1789
На взятие Измаила
О, коль монарх благополучен.
Кто знает россами владеть!
Он будет в свете славой звучен
И всех сердца в руке иметь.
Ода г. Ломоносова
Везувий пламя изрыгает,
Столп огненный во тьме стоит,
Багрово зарево зияет,
Дым черный клубом вверх летит;
Краснеет понт, ревет гром ярый,
Ударам вслед звучат удары;
Дрожит земля, дождь искр течет;